Журнал «Если», 1997 № 02
Шрифт:
Свирепо глядя на меня, Торнден прорычал:
— Нет, я не стану этого делать. Ты слишком щуплая и некрасивая, чтобы тобой интересовались мужчины, миледи. — В его устах «миледи» прозвучало худшим оскорблением. — И в тебе нет Волшебства, миледи. Твоя коронация обречена на провал. Мне посоветовали предложить тебе руку и сердце, чтобы мы могли править вместе, но я не унижу себя союзом с такой жалкой замарашкой.
— Глупец, — задыхаясь, бросила ему я, все еще не осознавая, сколь серьезная опасность мне угрожает. — Глупец!
— Уже лучше, — прошипел Торнден, — я отделаю тебя так, что ни
Я хотела подняться на ноги, но он стоял слишком близко, и мне не удавалось даже отодвинуться. Одним быстрым движением Торнден рванул белый муслин и сорвал платье с моих плеч, словно это была газовая дымка, такая же бесполезная, как мои притязания на корону Трех Королевств.
— Стража! — крикнула я, отпрянув от него. Вернее, попыталась закричать: мой голос больше походил на хриплое карканье. — Стража!
Но стражники не появились. Гобелены, закрывающие потайную дверь, висели неподвижно, ко мне на помощь не спешили воины, вооруженные мечами и пиками.
Граф Торнден лишь злобно ухмыльнулся.
— По сути, я уже Император, хотя и не владею короной. Никто из тех, кто считает себя твоими друзьями, не осмеливается мне противостоять. Ты проиграла, миледи.
Он попытался схватить меня.
Мне удалось ускользнуть от него, нырнув под стол. Я не умею сражаться, но всегда с удовольствием занималась физическими упражнениями. Нужно укреплять тело, чтобы развить ум, так говорил маг Райзель. Но он меня предал: только маг мог приказать дворцовой страже покинуть пост. Я прокатилась под столом и вскочила на ноги с другой стороны.
Но не попыталась убежать или позвать на помощь. Обнаженная, я стояла напротив Торндена и пристально на него смотрела. Гнев, боль и предательство Райзеля заставили меня забыть страх. Я переоценила мага, посчитав, что он заключил союз с королевой Дамией; Райзель, конечно же, опасается ее коварства и никогда не решится выступить с ней заодно. Поэтому он выбрал для своих махинаций Торндена — граф лишит меня невинности, и тогда я не стану претендовать на Трон, а следовательно, не потерплю неудачи. Моя щека горела от боли, словно ее жгли огнем.
— Сопротивляйся! — оскалился Торнден. — Мне это нравится. — Он двинулся вокруг стола.
Собрав все силы, я закричала:
— Нет! — и ударила обоими кулаками по столу.
Я всего только женщина, и не особенно сильная. От моего удара лишь дрогнуло пламя свечей. Однако моя реакция оказалась столь неожиданной, что Торнден остановился.
— Ты глупец! — резко сказала я, теперь меня уже не волновало, дрожит ли мой голос. — Если ты причинишь мне вред, это приведет к твоей гибели, а не моей.
На короткое мгновение мне удалось удивить его и заставить задуматься. Торнден получал удовольствие, обижая слабых и трусливых; он не был готов к такому повороту событий. И я постаралась максимально использовать то небольшое преимущество, которое у меня появилось.
— Во-первых, правитель Набала, — сказала я с усмешкой, похожей на ухмылку самого графа, — вы не осмелитесь меня убить. Если это произойдет, Ганна и Лодан объединятся против вас. Ради собственного спасения — не говоря уже о стремлении к власти — им придется сделать все, чтобы уничтожить моего убийцу, у них просто не будет выбора.
Я не дала ему времени для возражений и продолжала:
— А если вы не осмелитесь на убийство, то и трогать меня вам не следует. Взгляните на меня, граф Торнден. Взгляните! — Я снова стукнула кулаком по столу, чтобы не дать ему сосредоточиться. — Я действительно некрасивая и щуплая. Неужели вы думаете, что, ко всему прочему, я еще слепа и глуха? Милорд, у меня нет никаких иллюзий по поводу моей внешности. Вы не можете лишить меня шанса на удачное замужество: я уже давно распростилась с последними надеждами. Поэтому, если вы что-нибудь со мной сделаете, я немедленно расскажу обо всем правителям Ганны и Додана. Без малейшего колебания, страха или стыда. — Если бы Торнден хоть что-нибудь соображал, он сразу бы понял, что я говорю правду. — Результат будет тот же, как если бы вы меня убили. Из одного только самоуважения — не говоря уже о справедливости — Ганна и Лодан объединятся, чтобы обрушиться на вас. Я буду отомщена.
Его удивление начало проходить, однако я не отступала, не давала ему возможности прийти в себя. Я знала, о чем он думает: его мысли были написаны на его потном злобном лице. У Торндена имелись веские основания опасаться союза Ганны и Додана. Иначе зачем ему рассматривать предложение жениться на мне? Почему он намеревался изнасиловать меня, а не убить? Впрочем, граф считал — и не без причины, — что его армия сумеет справиться с врагами, даже если они объединятся, в особенности, учитывая поддержку Райзеля. Я решила опередить его.
— А если вы не осмелитесь убить меня или избить до полусмерти, значит, вы боитесь вступить в открытое сражение. Сейчас Райзель поддерживает вас только потому, что вы сильнее остальных. Но если Ганна и Лодан объединятся, вы станете самым слабым из претендентов, и тогда Райзель отвернется от вас ради блага Империи.
Тут я допустила ошибку. К Торндену вернулось спокойствие. Взгляд снова стал острым, зубы обнажились в усмешке. Очевидно, его уверенность в поддержке Райзеля была сильнее, чем я предполагала. В результате мои угрозы рассыпались, словно карточный домик. И как только Торнден понял это, он приготовился снова на меня напасть.
Однако я не дрогнула. Я могла лишь догадываться об истинных отношениях между Райзелем и Торнденом, но мои догадки только усилили гнев и ненависть.
— Если вы полный кретин, — продолжала я практически без паузы, — и не боитесь предательства Райзеля, тогда я не стану о нем говорить. Если не опасаетесь Дракона королевы Дамии, то и это обсуждать не стоит. — И хотя Торнден не отличался сообразительностью, ум Бродвика был настолько же изощренным, насколько оба были подлыми; и он, несомненно, пришел к такому же выводу, что и Райзель, а потом убедил в этом своего господина — Дракон Дамии был лишь образом Сущности, которую она не могла найти, а посему этот Дракон не так уж опасен. — Однако только тупица может игнорировать короля Тоуна. Неужели вы не заметили, что его маг покинул замок?