Журнал «Если», 1997 № 04

Гаррисон Гарри

Потом банка снова вернулась в мои руки, но к этому времени ее содержимое не стало вкуснее. Зато спирт уже подействовал. Быть может, мои муки не были напрасны.

— Ладно, кое-что и я могу добавить. Был тут у нас как-то говорливый парень, он сказал, что ремонтировал валы на камнедробилке. Там из камня делают порошок. Может, этот камень из нашего карьера?

— А для чего не сказал?

— Нет. Исчез на другой день. Слишком много болтал. А потому нам с тобой надо быть осторожнее. Не знаю,

кто его подслушал…

— Зато я знаю. Слэйки в одном из своих воплощений. Здесь он добывает породу и куда-то ее транспортирует. Потом дробит и отправляет порошок к женщинам, и те в нем что-то ищут.

— Что?

— Этого я не знаю. Но одно могу сказать с уверенностью: это очень дорогостоящее занятие. Требует уйму денег и рабочего времени.

— Пожалуй, ты прав. И разгадки мы здесь не найдем. Послушай, Джим, я хочу отсюда выбраться, и мне нужен помощник.

В моих ушах это прозвучало музыкой. Я схватил его за руку, а другой ладонью похлопал по спине.

— У тебя есть план?

— Всего-навсего идея. Мне не верится, что отсюда можно удрать тем же путем, каким мы сюда попали, через комнату с решетчатой дверью.

Я кивнул.

— Наверняка это дверь между Вселенными, и швейцаром при ней сам Слэйки.

— Совершенно с тобой согласен. Значит, остается только один путь. Ты уже догадался?

— Конечно. Порода ссыпается в воронку. Мы отправимся вместе с Ней, и нас раздавит насмерть. Так?

— Не так. Я очень долго над этим думал и подготовил все необходимое. Но мне нужен помощник.

— Я твой помощник! — сказал я.

— Ну, тогда за работу. — Он с трудом поднялся на ноги. — Сначала надо закончить ремонт.

Работа нас протрезвила, и в тот день мы больше не разговаривали. На зов электрического звонка явился Бубо, отворил ворота в карьер, которые отпирались только снаружи. Пока я дрожал и притоптывал, Беркк вывел из мастерской девяносто первую и оставил ее за воротами. Бубо снова клацнул замком и отпер дверь в барак. Он безжалостно обыскал нас, прежде чем пустил в тепло.

Техника в карьере успела изрядно поизноситься, и работы у нас было вдоволь. Но мы не спешили — меня не тянуло возвращаться в кабину дробилки-черпалки или на открытое всем ветрам сиденье самосвала. Беркк больше не заговаривал о побеге, а я не спрашивал — решил, что он сам обо всем расскажет, когда придет время. Мы вкалывали и спали, спали и вкалывали — так проходила жизнь. И скрашивали ее только кратковременные застолья с отвратительными яствами.

Пока мы не управились с ремонтом, Беркк ни словом не обмолвился о побеге. На следующий день мне предстояло сменить сварочный аппарат на баранку самосвала. Мы лежали бок о бок под днищем машины: один держал панель, другой стучал по ней кувалдой.

—

Бубо говорит, у него на карьере людей не хватает, — сказал Беркк. — Он хочет, чтобы ты вернулся. Я его пытался уломать, но он больше не уламывается. Ты готов бежать?

Я не спросил, куда. Я спросил, когда.

— Сейчас. — Он повернул ко мне голову, и я понял, что ему не по себе. — Тебе приходилось убивать?

— А что, это важно?

— Еще бы. Придется обезоружить Бубо, а то и убить. Я не ахти какой боец…

— О нем позабочусь я. И будем надеяться, не убью. А что потом?

— А потом погрузим в самосвал вот эти штуки и смоемся отсюда. — Он откинул брезент, и в тусклом свете лампы я увидел две продолговатые клетки, сваренные из металлических прутьев толщиной в палец. Формой и размерами они очень напоминали гробы. Беркк торопливо спрятал их под брезентом.

— Неужели это единственный способ? — спросил я.

— А ты можешь предложить другой?

— Но это же самоубийство.

— Все равно тут подохнем, если не сбежим.

Я набрал полные легкие воздуха, медленно его выпустил и сказал:

— Хорошо, попробуем. И чем скорее, тем лучше. Потому что мне не хочется раздумывать и подсчитывать наши шансы. Надеюсь, мы выберемся отсюда целыми и невредимыми, а не в виде порошка.

Глава 19

Больше в мастерской не оставалось поврежденных самосвалов. Мы тянули ремонт до последнего, насколько хватило смелости. Знали: когда он вернется в карьер, вместе с ним туда вернусь и я. Пока этого не случилось, необходимо бежать. Вместе. Одиночке эта задача не по силам.

Мы давно подготовились к побегу. Удерживала только боязнь оказаться перемолотыми вместе с камнями. Я поводил напильником по выступающей шляпке болта, отступил на шаг, чтобы полюбоваться на свою работу, а затем бросил инструмент на землю.

— Начинаем. Сейчас же.

Беркк постоял в нерешительности несколько мгновений, а затем хмуро кивнул. Я порылся в куче металлолома и ветоши и достал самодельную дубинку. Просунул руку в темляк и затолкал дубинку под рукав. Беркк смотрел на меня, я поднял большой палец и улыбнулся, как я надеялся, ободряюще.

Он повернулся и нажал на кнопку звонка. Однако наш надсмотрщик не спешил на вызов, должно быть, ему подвернулась срочная грязная работенка. Уходили минуты, я видел, как на лбу Беркка выступают капли пота, хотя в мастерской царила полярная стужа.

— Нажми-ка еще разок, — сказал я. — Может, не услышал.

Беркк нажал.

— Еще.

За моей спиной со скрежетом отворилась дверь, и я едва успел спрятать дубинку в рукаве.

— Ну, че ты звонишь? Че звонишь-то?