Журнал «Если», 2002 № 06
Шрифт:
Я зверское лицо сделал и в глаз пленному из «Сайги» прицелился. Реальным таким движением, будто Ник мне что-то ужасное про «языка» сказал, и собрался я, значит, гада порешить.
Проняло беднягу — всхлипнул и шевелиться перестал.
— Как все смешно и глупо, — Ник шепчет, рассовывая по карманам свои причиндалы. — Я-то, дурень наивный, думал, что люди научатся читать мысли на расстоянии и поражать врага усилием воли. К этому, по идее, все должно идти. Духовную сферу развивать надо, она же у человечества в полной заднице! Такой неисчерпаемый резерв, и никак не задействован! Я верил, надеялся… Что уже
— Ник, ты о чем?
— Да о том, что тормоз я и бестолочь. Обрадовался, в войнушку решил поиграть. Идем, Леха. Отконвоируем это чудо к машине, тогда и допросим чуток. Потешим самолюбие. А дальше посмотрим, куда его. На базу, наверное. Там уж, наверное, заждались хоть какого-то результата.
— А… А чего же юсеры по лесу бродят? — шепчу я, совершенно обалдев, в уходящую спину: Ник стволом карабина толкает «языка» перед собой. Пленный испуганно озирается, ствол беспокоит его очень.
— Да похоже, наши с юсерами в этом деле заодно. Видать, обе стороны до того в штаны наклали, что решили вместе бояться. Я тебе не сказал, ты уж извини, — показалось мне, будто на посту бойцы не с М-16, а с русскими «абаканами» стоят. Тогда не поверил, теперь — запросто. Международная кооперация. В свете прогрессивных веяний.
— Может, на пост его и отвести? Два шага ведь. А то чего-то мне тоже… Боязно.
— Этим дристунам, — Ник кивнул в сторону поста, — во!
И оттопырил средний палец.
— Если хотят, пусть отнимут, понял?
— Так что там было-то, за стенкой? — я хотел сначала ляпнуть «машина времени?», но удержался. Я Нику верил и не верил. Понимал его слова и не понимал. Чувствовал, до какой степени он раздосадован, обманувшись в своих ожиданиях. А еще — я ему был очень благодарен за то, что Ник, вроде бы, не расстраивался из-за пропажи с горизонта юсеров-завоевателей.
Знаете, это ведь не большое удовольствие — обозвав родственника и соседа параноиком, вдруг обнаружить, что он действительно псих, да еще и кровожадный.
— Звездолет там был, Леха. Офигенный.
Ник подумал и добавил:
— Жаль, что ты не видел. Словами не опишешь. Хотя… Теперь у нас есть заложник. Если доведем его в целости, конечно. Так что все может быть. Авось наглядишься вдоволь на дивную машину.
Еще подумал, вздохнул и сообщил:
— Юсерскую…
К машине мы заложника доставили почти без происшествий — только разок пришлось врезать ему прикладом, когда мимо шел вооруженный патруль. Ник с добычей расставаться не желал принципиально, хотелось ему все-таки самую малость в войнушку сыграть, а пленный сообразил, что мы от кого-то таимся, и возжелал этому кому-то сдаться. Ну… Получил. Сам виноват. Мы запихнули страдальца на заднее сиденье «козла», освободили от кляпа и принялись тешить самолюбие.
— Имя! Звание! Должность! — сдержанно рявкнул я.
— Отпустите
Ник крепко дал ему в ухо. Даже я услышал звон.
На добавку Ник дал ему в глаз. Смачно. Я на полном серьезе решил, что сейчас увижу, как летят искры.
— Ты это… — пробормотал я в смущении. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— До свадьбы заживет, — обнадежил Ник. — Калечить не буду. Фанеру бы ему пробить — по-нашему, по-солдатски. А ну…
Свободной рукой он заставил пленного сесть прямо и начал бить его кулаком в грудину. С глубокомысленным, немного отстраненным выражением на лице.
Который уже раз в жизни я возблагодарил небеса за то, что Вооруженные Силы РФ теперь полностью контрактные. Не хотел бы я научиться так профессионально «фанеру пробивать».
Пленному хватило пяти-шести ударов.
— Кримсон! Стивен Кримсон, сэр! Сержант! Командир отделения биологической защиты!
— Какой-то дохлый у юсеров сержант пошел, — усомнился Ник.
— Да он вроде начхима, — перевел я.
— Начхимы, они, знаешь, разные бывают. А этот так… Бродил, цветочки нюхал. Ладно, спроси, как их сюда угораздило.
Тут Кримсон, видимо, собрался с духом, потому что заартачился и потребовал объяснений — кто мы, да откуда. Ник пробил ему фанеру вторично. Фанера едва не затрещала.
Увы, сержант-биолог почти ничего не знал. У корабля разладились какие-то жизненно важные системы «на выходе из прыжка» — я дословно передаю, — и он принужден был немедленно совершить аварийную посадку. Никогда такого раньше не случалось, судно было чрезвычайно надежным. Летел корабль домой. На Землю.
— А откуда вы шли?
— С Новой Англии.
— Хм… Цель рейса? Задача?
Кримсон задумался. Ник пошарил под сиденьем и извлек ржавые пассатижи.
— Доставка вспомогательной энергетической установки для атмосферного генератора, сэр! Послушайте, друзья, отпустите меня! Мы должны взлететь с минуты на минуту!
— Без тебя не улетят.
— Мы военный транспорт! Не гражданский! Вы понимаете?! Ах, вы же ничего не понимаете… Как… Как это случилось с нами? За что?! Отпустите меня, пожалуйста!
И тут сержант Кримсон расплакался.
— Не переживай, — Ник похлопал сержанта по плечу, тот от ласки вяло увернулся.
— Отпустите меня! Ради всего, что для вас свято! Еще остался шанс… Совсем немного времени…
— Мы думаем, — обнадежил Ник сержанта.
— Какой сейчас год?.. — прорвалось сквозь рыдания.
— Девятнадцатый.
— О… О-о-у-у…
— Слушай, Ник. Давай закруглять эту трагедию Шекспира. Мы не сможем от парня ничего добиться — я не понимаю толком, какие задавать вопросы. И… ты погляди, как его ломает. Мне, например, противно и стыдно. А тебе?
— Спроси, какой год у них! И как там Россия, спроси! Это же главное! Это…
И тут у Ника знакомо шевельнулись уши.
— В «собачник» его, живо! И к нашим!
Когда мы запихнули беднягу Кримсона в кормовой отсек «козла», вертолет был уже совсем близко. Тот вертолет. Чоппер.