Журнал «Если», 2003 № 06
Шрифт:
— Мне известно, что это. Это монстр! — заявил Уард, выходя перед своими людьми с мегафоном в руке. — Вперед!
Дверь главного входа резко распахнулась, и в зал хлынули вооруженные копы в бронежилетах. Двое держали на плечах противотанковые гранатометы.
— Не стрелять! — приказала Пранг, хладнокровно заслоняя Энорме и перекрывая линию огня. — Уард, я могу все объяснить!
— Не советую со мной хитрить! — крикнул в ответ Уард.
— Это не хитрость! Тут дело общенациональной важности. Черт, даже международной! И нам нужна ваша помощь,
Ключевым оказалось слово «шеф».
— Ребята, не стрелять! — крикнул Уард. Спецназовцы опустили оружие.
— Еле успели! — прошептал я Бодину, когда Пранг взяла Уарда под руку и отвела в сторону. Она что-то говорила, быстро и негромко, указывая сперва на Энорме, потом на потолок, затем снова на Энорме.
Лицо Уарда стало озадаченным, потом скептическим, потом изумленным. Бодин улыбнулся мне, и мы облегченно выдохнули.
Слишком рано.
За спинами Уарда и Пранг, сквозь проем выбитой двери заднего выхода, я мог видеть пустую автостоянку и силуэты деревьев на фоне восходящей луны. Серебристый свет заливал бетонный пол, как пролитая краска.
— Уард! Пранг! Закройте дверь! — крикнул я.
Но я опоздал. За спиной раздался стон.
— Нет! — услышал я свой вопль, когда Энорме встал. Глаза-тарелки засветились, и в динамиках пустого кинозала прогремело:
— Убейте меня…
ТРА-ТА-ТА-ТА!
ДЗИНЬ! БЛЯМ!
Взвизгнули пули, рикошетя от псевдокамня. Энорме завертелся в гротескном танце. В его глазах застыла мольба, а короткие руки тянулись к двери, к лунному свету…
— Не стреляйте! — заорал я.
БА-БАХ!
Здание дрогнуло от взрыва противотанкового снаряда. Энорме в последний раз крутанулся… и разлетелся по бетонному полу брызгами осколков.
— Нет! — завопил я, спотыкаясь и падая на колени.
Все кончилось.
Пранг и Уард осторожно, мелкими шажками подбирались к бесформенной кучке ошметков псевдокамня. Бодин помог мне подняться, и я присоединился к ним.
— Что за чертовщина… — пробормотал Уард. Осколки начали дымиться, как кусочки сухого льда. Энорме исчезал, испаряясь. Храня изумленное молчание, мы наблюдали за этим, пока все осколки не исчезли, словно их никогда и не было.
— Что это была за чертовщина? Призрак? — вопросил Уард, глядя на меня почти с уважением.
Я покачал головой и отошел к распахнутой двери. Я не мог ему ответить. У меня не было сил даже смотреть на Уарда.
— Это был робот! — рявкнула Пранг, сердито вытаскивая из пачки последнюю сигарету. — Из космоса. Бесценный экспонат, который вы, идиоты, уничтожили!
— Он был оставлен здесь полмиллиона лет назад, чтобы ускорить нашу эволюцию, — объяснил Бодин. — И подать своим создателям сигнал о том, что мы наконец-то сумели его уничтожить.
— Что ж, он, несомненно, уничтожен, — удовлетворенно констатировал Уард. — Как мне кажется, мы успешно прошли испытание.
— Нет. — Полночь уже почти наступила. Я вышел на улицу, минуя озадаченных копов, и посмотрел на миллионы холодных звезд,
Меня безумно потянуло закурить, потому что я задумался о том, кто такие создатели и что они сделают с нами, когда вернутся.
— Нет, — повторил я, ни к кому не обращаясь. — Я думаю, мы это дело провалили.
Андрей Плеханов
АДЕКВАТНО УНИЖЕННАЯ ОСОБЬ
День первый
Отсчет тридцать два ноль восемь, код кейкуок-омега, — уныло сообщил механический голос. — Скипер идентифицирован, пилот идентифицирован, пассажир идентифицирован, даю разрешение на вход, начинайте вход в автоматическом режиме в третий шлюз. Инициализация через пять секунд.
— Третий шлюз, — повторила Лина. — Передаю управление. Пеленг фиксирован.
Виктор напрягся, откинулся на спинку кресла, сжал подлокотники так, что побелели пальцы. Астероид, только что занимавший лишь половину экрана, надвинулся, загородил серой неровной поверхностью весь мир. Космический булыжник размером два на три километра напоминал формой слона с отрубленным хоботом, упавшего на колени. Слон перед смертью. Шкура его была покрыта оспинами и щербинами. Каждая щербина имела диаметр не меньше полусотни метров.
Астероид, как и положено, имел длинный регистрационный номер, но Виктор так и называл его: Слон.
Мой Слон.
Он в первый раз видел свой астероид так близко.
Виктор не любил полеты. Время от времени дела вынуждали его передвигаться в земной атмосфере, и каждый раз это провоцировало приступ депрессии, от которой приходилось лечиться несколько дней. Депрессия — плохой спутник, если работаешь день и ночь.
Виктор находился в космосе первый раз за всю свою жизнь. Пока он держался неплохо. Помогали инъекции амитрициклина — каждые шесть часов.
Ничего особенного. Он вовсе не невропат, психика его стабильна. Просто четверть людей плохо переносит скип-транспортировку.
Ему повезло с пилотом. Хороший пилот способен скрасить самое гадкое путешествие. Лина — пилот экстра-класса. Столь высокий класс в таком юном возрасте, да. Двадцать один год, и метка «Экстра-П» на левой кисти. А вдобавок изумительно правильное лицо, точеная фигурка, грация кошки. Полноценный интеллект, отличный комплект доминантных генов. Пожалуй, последнее уже не вдобавок. Это главное. Большая ценность в мире людей, маскирующих кукольной внешностью свой вырождающийся набор генов.