Журнал «Если», 2003 № 06
Шрифт:
Тутмес поднял лицо, опущенное доселе к полу, блеснул глазами яростно, чересчур ярко для раба, приложил к полным губам коричневый палец.
— Не говорите таких слов, госпожа. Если хотите жить — не говорите. Будьте умнее. Выглядеть глупой не так сложно. Быть умнее, чем кажешься, лишь вторая ступень из двух десятков возможных. Быть действительно умным — неплохо, проживешь на пару суток больше. Если чувство опережает разум — у вас в запасе неделя. Если действие опережает и чувство, и разум — будете жить долго, до самой своей смерти.
— Думаешь, у меня так мало шансов? — криво усмехнувшись,
— У вас нет шансов, юная госпожа. Вы умрете. Завтра или через несколько дней. Вас привезли сюда для этого.
— Веселый прогноз… — Девушка вдруг успокоилась, лицо ее разгладилось. — Увидим, странный раб Тутмес. Скоро мы увидим все своими глазами. А сейчас расскажи об этих забавных зверушках. Мне они нравятся…
Виктор сидел в кресле, откинув голову, полуприкрыв глаза. Голо-графическая проекция Пражского оркестра располагалась в центре зала, творила истинное волшебство. Виктор водил пальцем в воздухе, повторяя движения палочки бесподобного, гениального Микулаша. Он купался в волнах звука, он тонул и растворялся в них, он блаженствовал.
Комп на столе громко запищал, внося диссонанс в симфонию. Виктор нервно дернул щекой, схватил пластину-монитор.
— Ну что, что еще такое? — крикнул он. — Что стряслось?
На экране появилась Лина. Она стояла на кровати в своей комнате и простукивала стену под самым потолком — там, где шел ряд декоративных панелей, скрывающих вентиляционные ходы. Потом удовлетворенно кивнула головой, тряхнула кистью — из указательного пальца высунулась длинная никелированная отвертка. Девушка вставила ее в отверстие панели и начала отвинчивать шуруп.
— Шустрая девочка, — Виктор покачал головой. — Шустрее даже, чем я думал.
— Что делать, Хозяин? — вежливо осведомился голос Тутмеса.
— Ничего. Не мешай ей. Хорошо, что она нашла себе хоть какое-то занятие до завтра. Пусть побалуется.
Виктор бросил комп на стол, откинулся на спину и снова взмахнул воображаемой палочкой.
День второй
Виктор шел по лаборатории энергичным шагом, заложив руки за спину, бормотал что-то под нос. Потом резко остановился и семенивший сзади Тутмес едва не налетел на него.
— Лина еще спит? — спросил Виктор.
— Да, Хозяин.
— Когда легла?
— В два после полуночи, Хозяин.
— И все это время ковырялась в стенах?
— Да, Хозяин. Сняла все панели, потом повесила их обратно.
— Нашла что-нибудь?
— Две камеры из пяти.
— И что?
— Раздавила их каблуком. Очень сильно ругалась. Неприлично ругалась.
— Это нормально. Я бы тоже ругался.
— Похоже, она неплохой техник. В ее правую руку вживлен полный набор инструментов.
— Видел… Как раз в этом ничего необычного — не забывай, она пилот. Надеюсь, оружия с собой не притащила?
— Вряд ли такое возможно, Хозяин. Сканер засек бы это еще на входе.
— Паутинку не нашла?
— Нет, Хозяин. Паутинка хорошо спрятана.
— Ладно, пусть спит. Пусть выспится — сегодня она нужна мне свежей.
Мне нужна свежатинка.
— Показал ей наш зоопарк?
— Да,
— Теперь покажи мне.
— Хозяин, вы знаете здесь все гораздо лучше меня… Может быть, не стоит тратить время на осмотр?..
— Это что, попытка невыполнения приказа? — Виктор удивленно поднял брови. — Когда меня заинтересует твое мнение, я дам знать.
— Да, конечно. Простите, Хозяин, — Тутмес испуганно, суетливо отвесил поясной поклон. — Пойдемте, Хозяин.
— Начнем со зверюг первой категории допуска. Где они у нас?
— В третьем и восьмом блоках.
— В каком состоянии?
— О, они в полном порядке! — Тутмес расцвел в улыбке. — Настоящие красавцы, да! На них можно смотреть часами! Пойдемте, Хозяин.
— Пальцеглаз равнинный… — Виктор стоял, сложив руки на груди, и любовался тварью, приникшей к стеклу с другой стороны. — Да, красавец, ничего не скажешь. Обошелся в восемь миллионов. Думаю, он того стоит.
Красавец был похож на помесь кенгуру и динозавра-теропода, в два с половиной метра ростом, с пятнистой блестящей шкурой, мощными нижними конечностями и маленькими трехпалыми верхними. Морда его, однако, напоминала крабью — фасеточные глаза на тонких стебельках, непрерывно движущиеся кривые жвала. Пальцеглаз жевал, и из челюстей его свешивались кровавые ошметки.
Виктор подошел вплотную к террариуму, и хищник тут же среагировал — бросился вперед, разинув жвала, влепился в толстое стекло. Глухой удар отозвался вибрацией пола. Виктор инстинктивно отпрыгнул, оглянулся на Тутмеса, устыдившись собственного страха.
— Да, попадись такому на зубок, и никакой инвазии не понадобится, — смущенно сказал он. — Сожрет, зверюга, моргнуть не успеешь.
— Не волнуйтесь, Хозяин. Защита имеет тройной запас надежности.
— Знаешь, зачем мне нужен пальцеглаз? — спросил Виктор.
— Для того же, что и остальные биообразцы. Источник полезных генных утилит.
— А конкретнее?
— Извините, Хозяин, откуда я могу это знать?
— Этого не знает никто, кроме хитрецов из военных лабораторий. Но я знаю. Знаю все! — В голосе Виктора прозвучала нескрываемая гордость. — Не буду говорить, сколько я за это заплатил. Дело вовсе не в деньгах. Такая информация дороже любых денег.
— Вы имеете в виду генные карты биообразцов?
— Генные карты — мелочь, лишь малая часть того, что я получил. Ты представляешь хотя бы приблизительно объем военных разработок в ксенобиологии за последние двадцать лет? Двадцать лет умники, собранные со всей планеты, корпят в подземном городе в штате Юта — разбирают на составные части хромосомы стансовских зверюг, вырезают из них нужные участки и имплантируют в хромосомы земных организмов. Конечная цель, в сущности, банальна — создать солдат, которые после генных присадок станут совершенными механизма убийства — прыгающими на десяток метров, дышащими под водой, бегающими со скоростью сто километров в час, регенерирующими оторванные конечности. Любой ученый, попавший в этот чертов город, может забыть о большом мире — он будет иметь все, что пожелает, для удовлетворения любых своих прихотей, но выход за пределы города ему заказан навсегда.