Журнал «Если», 2003 № 06
Шрифт:
Лина подергала руками и ногами — бесполезно, движение ограничено миллиметрами. Единственное свободное пространство — вокруг головы. Головой можно крутить, как угодно. Лина подняла голову вверх, уперлась лбом в нависающую часть фиксатора. Она знала эту конструкцию — не раз уже лежала под колпаком, приходя в себя после очередной присадки. И всегда приходил Тутмес, милый старина Тут-Как-Тут, освобождал ее от оков и вел под ручку в свою комнату, что-то шепча на ухо.
Больше он не придет.
Пусть придет пальцеглаз. Здесь ему
Разбудить пальцеглаза.
Виктор встал, медленно добрел до зеркала в стене. Смертельно бледная физиономия, остекленевшие глаза, потеки крови из уголков рта. Сгорбленная, лишенная силы фигура, руки, висящие, как сухие плети. За несколько часов он постарел на двадцать лет.
— Что дальше, Хозяин?
— Ты приведешь себя в порядок. Ты неважно выглядишь, человечек — не хочу, чтобы Шон испугался, увидев тебя. Он прилетит через три дня, если я не ошибаюсь?
— Да, Хозяин, да.
— Он доставит тебя на Землю. И там начнутся наши увлекательные приключения.
— Но мои исследования, мне нужно их закончить…
— Забудь о них, человечек. У меня есть план собственных исследований. Ты вхож в высшее общество. Вероятно, там найдется немало особей, подходящих мне в рабы. Впрочем, возможен и другой вариант — посадить тебя в тюрьму. Думаю, власти сделают это с большим удовольствием. Как насчет явки с повинной?
— Только не это! — умоляюще выкрикнул Виктор. — Прошу вас, Хозяин, прошу нижайше…
— Отлично! — радостный смешок в ушах. — Именно так мы и поступим.
— О Боже, Хозяин, но почему же…
— Заткнись. Мы весело проведем время.
Пальцеглаза завалило камнями — накрыло обвалом, сошедшим со склона; не убило, не покалечило, всего лишь обездвижило. Так вот удачно.
— Тебе повезло, пальцеглазик, — прошептала Лина. — Выбирайся, милый уродец. Выбирайся.
Пальцеглаз лежал и собирался с силами. Лина обнаружила, что он не так уж обескуражен. Конечно, не было на самом деле никакого пальцеглаза, была лишь девушка Лина, вообразившая стансовскую тварюгу внутри себя. Но для Лины пальцеглаз был реальнее всего на свете — она отдала ему инициативу и ждала, когда он начнет действовать.
Пальцеглаз дернулся. Вибрация сотрясла ноги и руки Лины. Мышцы ее начали сокращаться и расслабляться — все быстрее и быстрее — до судорог.
Волна жара прошла по телу Лины. Она закусила губу, стараясь удержаться от крика. Но через полминуты сдалась — завопила во всю глотку.
Она не представляла, что это будет так больно.
Крик отвлек внимание Виктора, заставил его повернуть голову к монитору. Экран показывал медицинский отсек, где находилась
— Хозяин, простите… Там, в медотсеке, девчонка. Лина. Она проснулась!
— Я вижу, человек. Она проснулась, да. И что с того?.
— Мне нужно пойти туда. Можно, Хозяин? Разрешите!
— Зачем?
— Ее нужно устранить. Убить.
— Убить? Кому это нужно?
— Мне. И вам, Хозяин. Мы с вами в страшной опасности.
— Опасности? — хиту иронично хмыкнул. — Не думаю, не думаю.
— Она — переделанная. В ее генах стансовские утилиты, она убьет меня, если вырвется…
— Не говори лишних слов. Я все знаю про нее. Ты не пойдешь никуда.
— Почему?! Хозяин! Она вырвется, она способна на такое!
— А я хочу, чтобы она вырвалась.
— Но почему же?
— Потому что этого не хочешь ты.
Пальцеглаз бился в конвульсиях, мощные его ноги сотрясали камни вокруг, маленькие верхние конечности дергались, пытаясь высвободиться, голова моталась вперед-назад, шевеля острыми жвалами.
Он разгонялся, не сходя с места. Разгонялся. Мчался по взлетной полосе.
— Хозяин, — Виктор сбился на захлебывающийся шепот, — ее нужно остановить! Она придет сюда, придет за мной, чтобы убить меня.
— Ты боишься смерти, раб? Не бойся. Считай, что ты уже умер.
— Вы пострадаете при этом! Я забочусь только о вас…
— Она не придет. Она умна. Она сделает все, чтобы быстрее удрать отсюда и добраться до Земли.
— Но тогда она разболтает о моем астероиде! Разболтает всему миру!
— Она? С чего бы это? Ты думаешь, Лина мечтает о том, чтобы снова угодить в клетку? Она будет молчать.
— О черт, черт! — Виктор обрушился кулаками на стол. — Ну почему мне такое? Почему мне, не ей?!
— Ты предавал всех, кто верил тебе, платил злом за добро, получал наслаждение, втаптывая близких своих в грязь. Ты никогда не думал о воздаянии, человечишка? О возмездии не в мифическом аду, не в преисподней, а при жизни? Отныне я беру в рабы только таких подонков, как ты. Разве это не справедливо?
— Ты дерьмо, — прорычал Виктор. — Не тебе, презренному глисту, судить о моих поступках. Тоже мне, высшее существо нашлось…
— Ай-яй-яй, — сказал хиту. — Говоришь плохие слова, скверный человечек. За такие слова следует наказывать. А ну-ка врежь себе по физиономии, да посильнее! Пять раз… Нет, шесть.
И Виктор Д. приступил к экзекуции.
Пальцеглаз перешел некий барьер, переключился на высшую скорость и понесся гигантскими прыжками.
Пластик с треском лопнул, разлетелся на куски. Лина, не в силах остановиться, слетела со стола, помчалась по комнате и влепилась в стену. Шкаф слетел со стены, зазвенело разбитое стекло.