Журнал «Если», 2004 № 03
Шрифт:
Вот именно — настоящий мастер.
Кстати, о растениях…
Трабас вспомнил о жителях Уловки-23, вынужденных еще долгое и долгое время, даже в самых простых разговорах, через каждое слово упоминать некое произрастающее на их планете съедобное, безобидное растение, и на душе у него стало теплее.
Вот это был действительно настоящий, мастерский прикол.
Впрочем, кто знает? Может быть, сейчас получится не хуже? Главное — не торопиться. Рыхлить почву, обильно поливать зерно прикола водой и ждать нужного момента. А он подвернется. Судьба — дама капризная, но к настоящим мастерам благоволит. Если они не халтурят, а целиком отдаются любимому делу.
— И это все? — спросил Хнор.
— Что, не согласен? — Эддун снисходительно усмехнулся и слегка пожал плечами. — Ну, если так, можно попробовать более простой вариант. Например, с монетой. А что? Ничего нового, никакого излишнего риска, ни капли выдумки, зато бесконечное количество раз проверено и потому очень надежно. Так?
Хнор покачал головой.
Ну уж нет, отступать он не намерен. И не нужен ему самый простой вариант. Линья, после того как он победит, должна иметь право им гордиться. А он обязательно победит. Беглый подсчет показывал, что после предложения Эддуна шансы на его победу не уменьшились, а даже увеличились до шестидесяти семи процентов.
— Хорошо, пусть поединок будет по новым правилам.
Эддун покрутил в руках мутгорскую палочку, аккуратно положил перед собой на стол и, заглянув Хнору в глаза, спросил:
— Может быть, прямо сейчас и приступим?
Собственно, а какой смысл тянуть время? Все и так ясно.
Хнор решительно сказал:
— Пусть так и будет. Начнем?
Исследовательский зонд нетерпеливо царапнул пол острым длинным когтем. Ему было приятно ощущать, как энергия струится по его новенькому, с иголочки, телу, ему хотелось двигаться, действовать, жить, но более всего, конечно, ему хотелось немедленно приступить к выполнению задания, ради которого он был рожден. Со всем возможным рвением.
Один из суетившихся вокруг техников сказал:
— Все показатели в норме.
— В таком случае — запускаем, — скомандовал главный координатор-исследователь.
Неподалеку от зонда с тихим чмоканьем открылся вход в туннель. Зонд нырнул в него и побежал к выходу, туда, где виднелась первая из двух эктоплазматических мембран, отделявших внутренности корабля от космического пространства. Мембраны, одна за другой, пропустили сквозь себя его округлое, покрытое полированной кожей тело, убирая с него мельчайшие частицы раствора, в котором он плавал до рождения, готовя его к свиданию с обжигающе ледяной пустотой. Зонд знал, что возвращаться ему придется тем же путем и его ждет та же процедура. Причем, в следующий раз мембраны позаботятся о том, чтобы ничего не попало из космоса внутрь корабля.
Космос, как он и предвидел, ничего особенного собой не представлял. Но впереди висел кругляш планеты. И вот она-то зонд интересовала, даже очень.
Мощно оттолкнувшись лапами от поверхности корабля, зонд устремился к планете. Ближе, еще ближе… Скоро притяжение планеты возрастет настолько, что придет пора активизировать антиграв-железы…
А потом зонд окутало неизвестно откуда возникшее зеленоватое облачко. Не прошло и мгновения, как оно исчезло, но для зонда встреча с ним не прошла даром. Он вдруг понял, что все происходящее с ним — всего лишь прелюдия к настоящему пониманию мира.
Красота.
Он теперь видел, буквально ощущал ее каждым своим датчиком.
Красота окружающего мира. Она завораживала, манила, звала к себе, требовала концентрации всех мыслей… Настолько, что зонд уже более не мог ни о чем ином думать. Только о ней. Думать, любоваться, впитывать, ощущать.
Он настолько увлекся этим процессом, что, оказавшись рядом с планетой, забыл включить антиграв-железы.
Выслушав доклад, капитан корабля взглянул на висевшую возле экрана мозга-навигатора гравюру, на которой был изображен бороздящий морскую гладь чайный клипер под всеми парусами, и мрачно хмыкнул.
Ну да, как он и думал, тестирование системы производства зондов не выявило ни малейших отклонений от нормы. Так что же послужило причиной катастрофы? Недосмотр техников, готовивших зонд к полету?
Главный координатор-исследователь, вероятнее всего, с пеной у рта будет доказывать именно это. Но он, капитан, уверен в своих техниках на сто процентов. И если они не виноваты в гибели зонда, то почему тот все-таки сгорел в атмосфере? Капитан еще раз взглянул на гравюру. Как было хорошо всем этим древним мореплавателям… Скомандовал поднять якорь, приказал поставить паруса — и можешь отправляться на край света. Все ясно и понятно. Любую тайну можно раскрыть с помощью обычной подзорной трубы.
Зонд со своей задачей не справился.
Тут нужно что-то посерьезнее, помощнее…
Капитан вздохнул.
У него эта штука была. Она лежала в дальнем углу главного трюма. Вот только по уставу любое действие требует определенного порядка. Прежде всего нужно выяснить, отчего погиб зонд. Для начала необходимо запустить еще несколько, получить с их помощью все необходимые данные… После чего, возможно, наступит время для выводов. И сделает их он сам, лично, без помощи болтунов-ученых, способных только портить оборудование и тешить друг друга высосанными из пальца теориями.
— Неплохо, — промолвил Эддун. — Сможешь сделать то же самое еще раз?
— Да сколько угодно, — заверил Хнор. — Как ты, наверное, заметил, я совсем не устал.
— В самом деле?
— Конечно.
Эддун смерил его испытующим взглядом и сказал:
— Хорошо. Жаль, сейчас мой ход, а то бы я тебе предоставил такую возможность. Хотя… Может, мне его и в самом деле тебе уступить?
Хнор усмехнулся.
Бравада на браваду. Какой дурак уступит противнику свою очередность? Используя добавочный ход, можно многое успеть… Хотя затем у Эддуна будет два хода подряд, и если он что-то придумал…
Хнор все же нашел в себе силы выдержать взгляд старого мастера и твердо ответить:
— Почему бы и нет? Я готов. Если ты намерен рискнуть…
— Нет-нет, — улыбнулся Эддун. — Пусть все идет, как идет. Не будем нарушать порядок поединка. Еще рано. Вот если…
— Если наступит время пустить в ход высшее мастерство, — с иронией подсказал Хнор.
— Возможно, это и в самом деле понадобится, — серьезно согласился Эддун. — Как я убедился, ты достаточно силен…