Журнал «ЕСЛИ», 2008 №3
Шрифт:
Дело в том, что ответа на главный вопрос – откуда взялся на Арканаре Румата сотоварищи? – сценарий не дает. Нет, Земля латентно присутствует, но что это за планета такая? Авторов подобный вопрос мало интересует.
Румата в сценарии – человек не только без прошлого, но и без будущего. И это при том, что, вопреки моим мрачным ожиданиям, все внешние приметы повести Стругацких в сценарии присутствуют! Их герои, их язык, их детали – и даже часть завязанного ими нравственного конфликта. Но – только часть, отчего он на глазах рассыпается, сбивается, рушится, плодя недоуменные
Признаюсь, больше всего я боялся – и одновременно надеялся! – что Алексей Герман, повозившись с явно «не своим» материалом, в конце концов откажется от какой бы то ни было привязки к повести Стругацких и, отталкиваясь от их главной идеи, снимет что-то исключительно свое. Пусть и гениальное – но не по Стругацким, не по «Трудно быть богом». Как в свое время поступил Тарковский с другим литературным материалом. И все были бы довольны – и киноманы, поклонники творчества Германа, и читатели, любители Стругацких. В пользу такого варианта говорило выбранное режиссером название будущей картины – вот уж не Стругацкие так не Стругацкие!
Однако в опубликованном сценарии, вопреки ожиданиям, моих любимых писателей как раз в достатке! Это, несомненно, экранизация «Трудно быть богом». Арканар – вылитый, страшнее не придумаешь, узнаваемы многие сюжетные ходы, реплики, детали. Вот только главный герой, не совсем Румата. Точнее, совсем не Румата. Кто-то иной, произносящий реплики героя повести и даже в большинстве случаев поступающий так же, как у Стругацких. Но почему этот «бог» так поступает и отчего ему так «трудно», – одному богу, видимо, известно.
Румата из повести Стругацких вызывал у нас безусловное сочувствие. Мы мучились и страдали вместе с ним и ломали голову над проклятой дилеммой «вмешательства-невмешательства». К сценарному Румате относишься как к профессиональному бойцу невидимого фронта, заброшенному в тыл врага: уважительно, но никак себя с ним не отождествляя. И сочувствуешь ему лишь в том, что опутали беднягу по рукам и ногам инструкции Центра: такая мерзость вокруг, а «мочить в сортирах» запрещено! Ну, понятное дело, он не выдерживает, срывается, особенно после того, как потерял всех немногих близких ему в Арканаре людей (в сценарии убивают и барона Пампу). И тогда уже начинает убивать всех подряд – целыми улицами…
И у Стругацких это было – но сколько еще сверх того! Румата в сценарии тоже изредка спорит с коллегами – и все, как назло, по писанному в повести! Но слова отобраны такие, что получаются споры профессионалов. Ничего личного, только бизнес.
Одна характерная деталь. С собой сценарный Румата не спорит. Вообще. Никогда. Появится ли в фильме закадровый текст, не знаю. Но сильно сомневаюсь.
Мне вообще непонятно, что будет говорить с экрана Леонид Ярмольник. Обаяния ему, конечно, не занимать, да и выложился актер, как можно судить по эпизодам, показанным по телевидению, на полную катушку. Только главного вопроса это не снимет. Боюсь, мы так никогда и не узнаем, что это за мир, откуда прибыл в Арканар герой Ярмольника.
Со страниц сценария Румата предстает плотью от плоти нашего мира – сегодняшнего, легко узнаваемого. Не самым плохим его «эмиссаром», кстати. Румата по-современному благороден, хорошо натаскан, образован, воспитан. Но сними с него, как и с большинства
И это не издержки профессии. Разведчик, вошедший в образ настолько, что последний грозит превратиться в сущность, – это у Стругацких. В сценарии заложено нечто прямо противоположное: заданная роль позволила раскрыть то, что и было сущностью. В этом случае конфликт Стругацких отпадает сам собой. И остается не философская, нравственная проблема, а просто констатация факта. Как говорил один из наших донов Рэба: «Оба хуже».
Румата из повести «Трудно быть богом» представлял совсем другой мир. С принципиально иной моралью, принципиально иным общественным устройством, принципиально иной системой воспитания. Да, утопичными, неясно, достижимыми ли вообще, но ведь на то и искусство, чтобы завышать все и всяческие планки. Очень удивлюсь, если судьба Руматы экранного кого-то вдохновит.
Мало кого вдохновляет сегодня и сам мир Полдня. Потому что на смену «проклятым девяностым» пришли «благословенные нулевые», которым все эти интеллигентские утопии до фонаря. А авторов их, очевидно, туда же – на фонарь… В сценарии есть жуткий эпизод – после прихода к власти в Арканаре вооруженных монахов на одной виселице расположились рядком, бок о бок аристократы («элита»), серые штурмовики, придворный поэт, бандитский пахан. Символично. Не хочется говорить – пророчески…
Вспоминаю, как недавно по телевизору известный фантаст и критик (и, как я могу судить по публикациям в «Если», один из главных идеологов «имперского вектора» в нынешней российской фантастике) через губу процедил, что с этим Полднем тоже еще разобраться надо. Та еще утопия: детей обучают в интернатах, а вся духовная жизнь сводится к одной лишь науке. И вправду; ни религии, ни власти какой-нибудь завалящей, ни рынка, ни национальных интересов, ни политики, ни врагов, ни армии. Ну ни-че-го нету!
Так что недалеко, видать, время, когда разберутся. Сбросят с державного корабля мир Полдня – этот последний балласт, оставшийся в тяжелое наследство от либералов-шестидесятников (самое обидное, когда они же нынче становятся ярыми «империалистами», с ожесточением топча свои «заблуждения молодости»). И никому не позволено будет долгожданную общественную стабильность порочить вздорными измышлениями на тему, трудно ли быть богом. Богу богово, а ваше дело – денно и нощно трудиться на благо империи.
…Впрочем, мне приходилось слышать и такое: мир Полдня – это на самом деле и есть образцовая империя! А что? Ищущие да обрящут. Боюсь, что с выходом на экраны фильма Германа силы их только утроятся.
Мысль, кстати, не новая. Много лет назад мне пришлось выслушать признание некоего высокопоставленного «дяди из Галактической Безопасности», сделанное в сугубо неформальной обстановке. Мол, им даже импонируют некоторые книги Стругацких. Например, «Жук в муравейнике»: как правильно все акценты расставлены! Выходит, что и светлому будущему без органов – никуда… Тонко, талантливо!