Журнал Наш Современник 2007 #7
Шрифт:
– Федеральная служба безопасности. Подполковник Немцов. Предлагаю добровольно выдать все документы, записи, дискеты, касающиеся разглашения в вашей газете государственной тайны…
Вот тебе и бандюганы.
– Вы что, - сказал, - ребята, очумели? Какая тайна?
– Сами вы здесь все очумели: пишете, понимаешь, что попало, вытаскиваете всякое дерьмо!..
– Объясните, в чем дело?
– Счас, - подполковник достал из папки ксерокопию вырезки из нашей газеты. Я узнал заметку трехмесячной давности "Приключения суперагента". В ней репортеры криминального отдела Рома Осетров и Рома Бу-хавец рассказали
Далее в заметке шли некоторые пикантные детали. Якобы ловкого наркоторговца менты вербовали и перевербовывали, а он всех их нагло обманывал, сбывая героин налево. "Вместо того, чтобы отбывать наказание, - возмущались журналисты, - наркоторговец вновь отравляет наших детей героином. Как такое могло случиться?" Помнится, на летучке мы признали этот материал лучшим в номере, и я, как положено, премировал ребят повышенным гонораром.
– Все досье по этой статье на стол!
– приказал подполковник Немцов.
– Откуда? Ничего у меня нет и не было никогда.
– Не хотите по-хорошему, будем по-плохому. Начинайте обыск, - велел он своим.
– А ордер?
– спросил я.
Немцов вынул из папки томик Уголовного кодекса:
– Вот здесь черным по белому сказано, что в рамках уголовного дела обыск в офисах можно проводить и без санкции прокурора.
Не знаю, не читал. Я достал из кармана мобильник.
– Звоню, - предупредил, - губернатору.
Блефовал, конечно: телефонов его я на память не знал, да и не было сейчас губернатора в городе, отбыл в зарубежную командировку, чуть ли не в Англию. Тем не менее реакция была стремительной. Тощий парень, конопатый весь, в два прыжка оказался рядом со мной, ловко перехватив руку, заученным движением нашел нужную кнопку и вырубил трубу.
– Это ваш следователь капитан юстиции Шелунцов, - представил мне его Немцов.
– И предупреждаю: никаких телефонных звонков! Выходить из кабинета тоже запрещено. И насчет губернатора… Запомните: наше ведомство ни с кем в этом городе не обязано согласовывать свои действия, даже с ним.
– Не лишку ли на себя берете?
– Столько, сколько надо. Ключи от сейфа на стол! Живо!
– Еще чего? Предъявите ордер, постановление. Или… как это там у вас называется?..
Мы препирались так еще минут двадцать, пока Немцов не взбеленился. Мне даже страшно стало за его глаза. Левый глаз, косящий в переносицу, застыл, стекленея, другой - бешено завращался, словно задумал выброситься из глазницы. Я даже на миг представил: вот это ему удалось, и он повис, болтаясь на ниточке.
– Я прикажу, - взревел подполковник, - надеть на вас наручники!
– А сейф распилим болгаркой, - добавил один из оперативников. "Ну и техника!
– удивился про себя я.
– А вот как-то по телевизору
увидел: суют что-то в замочную скважину - хлопок, легкий дымок, и дверь сейфа распахивается". Хотел посоветовать Немцову, но передумал - с юмором у подполковника, похоже, проблемы.
Привели понятых - прыщавую девицу
– Подкинут наркоту, и поминай как звали".
Потребовал заменить понятых.
– Кем?
– равнодушно поинтересовался конопатый следователь.
– Пригласите моих заместителей.
Удивительно, но Немцов легко согласился - самому, видимо, обрыдла вся эта канитель. Он кивнул следователю, тот дал указание оперативнику.
…Странный какой-то был этот обыск. В ящиках письменного стола почти ничего не смотрели. Изъял конопатый лишь гонорарную ведомость за прошедший месяц, вернее, ее копию.
– А она-то вам зачем?
– спросил я.
– Это тоже гостайна?
– Нас интересуют любые денежные документы, расписки, - важно пояснил капитан Шелунцов.
– Что еще?
– Оружие, наркотики. Если храните, советую выдать добровольно.
– Не имею, не храню, Бог пока миловал.
– Ну-ну, - встрял подполковник Немцов.
– Проверим. Найдем - будет поздно… Стоп! А вот, кстати, и расписочка.
Немцов показал следователю на пожелтевший листок под настольным стеклом. Шелунцов достал его и вслух прочел: "Расписка. Уверяю, господин редактор, что если я сегодня выпью, то завтра ты мне все равно нальешь. Навечно твой раб и друг". Подпись неразборчива.
– Чё это?
– спросил следователь.
– Да так, раритет.
– Чё?
– Память о хорошем человеке, - сказал я, но развивать тему дальше не стал. Ну как им объяснить, что самые большие таланты нередко страдают запоями? Что автограф этот мне как раз и оставил в страшный час глубочайшего похмелья один из самых лучших наших писателей. Пришел как-то спозаранку, зная, что в это время я всегда на месте. Весь трясется. "Спаси, - просит, - умираю". "Шиш тебе, - говорю, - сколько можно квасить? Пожалей русскую литературу, остановись". Он падает на колени: "Все, завязываю!.. Налей последний раз!.. Клянусь! Давай расписочку напишу… " Ну и накарябал дрожащей рукой. А через полгода он умер - на память осталась эта бумага.
Изъяли и ее. "Разберемся, - сказал Немцов, - кто из вас кому что должен".
Открыли сейф. Папки с учредительными документами интереса почему-то не вызвали - даже не раскрыли. Явно их разочаровал и конвертик с четырьмя сотнями долларов: повертели в руках и положили обратно. А вот пакет с фотографиями вызвал блеск в глазах. Раскинули веером на столе.
– Это кто такой?
– показал Немцов на лысеющего мужчину, пожимающего мне руку.
– Президент наш, Владимир Владимирович.
– Да ну?
– ошарашенный подполковник посмотрел фотографию на свет, понюхал.
– Вроде бы не фотомонтаж, настоящая.
Конечно же, настоящая. Снимок, в общем-то, известный, был опубликован в нашей газете, когда я вернулся из Москвы со встречи Путина с главными редакторами ведущих региональных газет. Он тогда еще премьер-министром был.
– Не надейтесь, не спасет, - пришел в себя Немцов.
– Отвечать будете по полной программе. Поэтому советую впредь не бравировать своим знакомством с президентом Российской Федерации.