Журнал Наш Современник №7 (2002)
Шрифт:
Ю. Л.: Эти призывы могут быть реализованы в том случае, если на трубу “сядет” государство. Если будет возвращена госмонополия на экспорт нефти, газа, продуктов переработки химии, лома черных и цветных металлов. Вот тогда амбициозные планы будут обеспечены.
Впрочем, спросите об этом Касьянова... Трудно сказать сейчас, что за “более амбициозные” планы разрабатывает правительство и как собирается их финансировать. Не исключено, что и в самом деле будут найдены новые пути и возможности, и это можно будет только приветствовать. Я бы очень не хотел, чтобы вышло, как всегда: красивые и оптимистичные программы, цели, идеи, в ходе реализации которых
И здесь мы должны обратить свой взгляд на возможности самих субъектов Федерации. Если российское руководство планирует минимумы, то многие регионы берут амбициозные максимумы. Я отношу Брянскую область к разряду середнячков, но мы опираемся в основном на собственные силы. Устойчивый темп роста производства начался сразу после прихода нашей команды в 1997 году и только за прошлый год составил около 13 процентов. По темпам роста физического объема промышленного производства Брянщина занимает четвертое место в Центральном Федеральном округе России.
Инвестиции в основной капитал выросли в сравнении с 2000 годом почти на 18 процентов. Поднимается село, и здесь далеко не последнюю роль играют созданные нами МТС, техника которых обрабатывает землю и собирает урожай в большинстве хозяйств области. У нас нет долгов по детским пособиям, заработной плате работникам бюджетной сферы, более того, существуют специальные региональные доплаты — работникам образования, стипендии литераторам и художникам, участникам ВОВ, членам творческих союзов, наиболее ярким театральным деятелям. Достигнутая стабильность сказывается и на поступлении налогов в бюджетную систему: с каждым годом эти поступления увеличиваются в среднем наполовину.
А. К.: А существует ли идеологическая составляющая декларируемого “прорыва”? Россия испокон века жила большой идеей. Помните — “Третий Рим”, “Новый Иерусалим”, гоббсовское Идеальное Государство, которое Петр возмечтал построить на топких берегах Финского залива, “светлое будущее” большевиков. Головокружительные утопии, в основе которых (несмотря на смену названий и исторических реалий) — дерзкое стремление построить Царство Божие на земле. Хилиастический соблазн, не спорю, но, как видим, характерный для русской судьбы и русской души. И вот — едва ли не впервые в нашей истории — у России нет большой идеи. Не считать же за идею желание “срубить” как можно больше “бабок”, “баксов”, овладевшее, надо признать, значительной частью наших сограждан, во всяком случае, в Питере и Москве. Что скажете Вы — не только как губернатор — как русский писатель?
Ю. Л.: Согласен с вами: ситуация, которая сложилась на идейном поле российской политики, сегодня вряд ли может удовлетворить кого-то, кому небезразлична судьба России. Особенно важно то, что под видом идеологии некоторые пытаются протащить крайне правый либерализм, который совершенно неадекватен российским условиям и традициям.
Мне кажется, что определенный социальный заказ на новую идеологию в неявном виде присутствует, но, очевидно, он еще до конца не оформлен. Есть три слова, которые вроде бы определяют востребованные обществом ценности. Это “безопасность”, “эффективность”, “стабильность”. Кто-то из политологов назвал желательный результат реализации этих лозунгов “страна понятного завтра”.
Если представить идеологию, которую потенциально может “заказывать” номенклатура и власть, то она по
Далее: наша культура на протяжении многих лет была коллективистской. В то же время в последние годы наблюдается изрядный прогресс в накоплении индивидуализма. Можно предполагать, что в ближайшие годы произойдут серьезные сдвиги в сторону дальнейшего распада общества. Между тем в любом обществе эти начала — коллективизм, или, можно сказать, общинное начало, и индивидуализм — должны быть уравновешены.
Оптимальным будет появление такой идеологии, которая обеспечит это равновесие.
А пока мы наблюдаем ситуацию идеологического шока. Особенно сильно она отражается на поколении, которое не знает, что делать, которое оказалось в определенном смысловом провале. Ситуация идеологического шока рождает в стране все большее социальное напряжение, и все рассуждения о стабильности на этом фоне выглядят ничем не подкрепленными.
А. К.: Брянщина — земля Федора Тютчева. Как идет подготовка к юбилею великого поэта?
Ю. Л.: Да, в 2003 году во всем мире будет широко отмечаться 200-летие великого русского поэта Федора Тютчева. Брянщина одной из первых в России решила начать подготовку к юбилею своего знаменитого земляка. По нашей инициативе образован Общественный культурный фонд имени Федора Ивановича Тютчева, средства которого будут направлены не столько на проведение праздничных мероприятий, сколько на пропаганду великого национального наследия поэта, философа и дипломата.
В конце марта в Брянске прошла презентация этой некоммерческой организации. Основной задачей благотворительной акции стало финансирование тютчевского проекта, а также поиск, раскрытие и поддержка молодых талантов в области литературы и искусства. На сегодняшний день на счет поступило уже более трех миллионов рублей.
Нам необходимо очень многое сделать, чтобы достойно подготовиться к юбилею. Мы должны внести серьезный духовный вклад в празднование двухсотлетия поэта, донести мысли Тютчева не только до всех жителей России, но и до всех славянских народов.
К 200-летнему юбилею в областном центре появится памятник поэту, преобразится тютчевская усадьба в Овстуге, будет обновлена экспозиция музея, в театре драмы состоится премьера спектакля о нашем выдающемся земляке, пройдет научная конференция, посвященная творчеству Тютчева. Завершается работа над научным шеститомным изданием полного собрания сочинений русского поэта. В брянской областной научной библиотеке уже сегодня создан электронный Интернет-справочник “Ф. И. Тютчев и Брянщина”, где каждый может найти информацию о жизни и творчестве поэта и дипломата.
Сегодня пришло как раз то время, когда мы по-новому, по-особому должны рассматривать великое наследие Федора Ивановича. Ведь Тютчев принадлежал к числу тех русских писателей, которых, по словам Горького, объединяло “одно упорное стремление — понять, почувствовать, догадаться о будущем страны, о судьбе ее народа, об ее роли на земле”. Более того, у Тютчева были не догадки, не смутные мысли — у него были пророчества.
Об этих пророчествах в 1996 году в день тютчевского праздника в Овстуге, под кронами овстужских лип беседовали мы с Вадимом Валериановичем Кожиновым. Теперь я понимаю, что уже тогда он работал над своим трудом, увидевшим свет в прошлом году, — “Пророк в своем Отечестве”.