Журнал «Вокруг Света» №01 за 1970 год
Шрифт:
Группа католических ученых во главе с патером Шмидтом утверждала, что пигмеи есть не что иное, как сохранившаяся до наших дней группа древнейшего человечества, изначально населявшая весь мир. Из теории следовало, что предки всех народов земли были некогда малорослы, а затем — в зависимости от окружающей среды — развивались. Все, кроме пигмеев.
Из книг Дю Шайю, Швайнфурта, Стэнли и других было известно, что пигмеи верят в духов предков. Следовательно, им свойственны религиозные представления. Но раз пигмеи первобытнейшие из людей, значит человеку искони присуща вера в бога.
Для доказательства этой теории отправился в 1920 году в Африку ученый патер Пауль Шебеста. Хотя носил
Прошедшие годы не так уж много изменили в жизни затерянных в лесах пигмейских племен — в той части, которая касается их обычаев и охоты.
Маленькие люди большого леса
...Пигмеи являлись из леса в деревню племени батеке за наконечниками для копий, за пустыми бутылками, за пальмовым маслом, рисом, бананами. И за солью. Соль была пигмеям приятнее сахара, и, получив ее, они тут же со счастливым смехом запихивали кусок за щеку, а остальное ловко заворачивали в листья, чтобы отнести к себе в лес.
Конечно, они приходили в деревню не с пустыми руками. Пигмеи приносили мясо — нежное мясо антилопы-мболоку, и буйволиное, и обезьянье, а иногда и слоновье мясо. Слоновьему мясу батеке бывали рады пуще всего, и не потому, что оно вкуснее, скажем, мяса окапи или молодой буйволицы. Просто его обычно бывало много — когда бывало, а самое главное, вместе с мясом пигмеи приносили слоновьи бивни. А вот это уже большая ценность. Охотиться на слонов людям батеке запрещено — из Киншасы приезжал специальный чиновник и говорил об этом на собрании всей деревни, а председателю деревенского комитета Жан-Жаку Атембе, сыну прежнего вождя, поручил следить за этим. А вот пигмеям в глубине леса этого запрета никто не внушал, потому что попробуй отыщи их там.
Такие мысли теснились в голове у молодого батеке Годфруа Мубонго. когда он шел по лесной тропе, сжав в одной руке старое, скрепленное проволокой ружье, а другой раздвигая звеневшие от сухости ветви.
Деревня родного племени батеке отрядила его в лес, к пигмеям. Дожди припозднились в этом году, ни маниока, ни просо, ни кукуруза не смогли пробить омертвелую землю; бананы на плантациях корчились, пытаясь дотянуться корнями до воды, свертывали в трубку листья, роняли наземь сморщенные плоды. Горячий ветер с противным скрежетом колыхал слоновью траву.
Один лес, не подвластный солнцу, хранил живое под многоярусной своей крышей.
Годфруа шел по тропинке, нырявшей то и дело под низко висящие ветви, хотя рядом было достаточно открытого места. Он устал уже беспрерывно нагибаться. Ему чудилось, что он идет не вперед, а выписывает бесконечные петли вокруг одного и того же дерева. В стоячем лесном воздухе трудно, было дышать. Сбоку кто-то зацокал призывно языком. Годфруа повернул в испуге голову. В просвете между широченными листьями фрамире показались несколько мужчин-пигмеев. Двое из них были знакомы Годфруа — это они чаще всего приходили к ним в деревню за солью. Сейчас они не без удивления смотрели на гостя: что понадобилось ему в лесу, куда, как правило, не ходят живущие в саванне люди? Может, он вышел на охоту?
Нет, нет, заговорил Годфруа, стряхивая с бровей пот, он пришел не охотиться, и ружье — это
Мужчины помолчали короткое время — из уважения к неприятностям, обрушившимся на соседей. Затем повели Годфруа к стоянке, она была рядом.
Наутро, едва солнце длинными иглами прокололо кое-где сплошную листву, мужчины-пигмеи взвалили на плечи сплетенные из лиан сети и гуськом бесшумно потянулись в лес. Рядом с ними так же бесшумно бежали басенджи — «немые» собаки. Пигмеи называют их еще «м"мбва м"кубва», что значит «прыгающая вверх»: собаки действительно иногда высоко выпрыгивают, чтобы осмотреться. Басенджи — великолепные охотники, они в одиночку загоняют мелких лесных антилоп — сонду, ленду, мболоку, синдула — всех не перечесть.
Мужчины ушли, когда Годфруа еще спал. Его разбудили женщины, которые, покормив детей, отправились следом за охотниками.
Они остановились на краю лощины, по дну которой с трудом пробивался полувысохший ручеек. Раздался крик, похожий на птичий. И сразу же женщины и дети, колотя палками по стволам, растянувшись в редкую цепочку, стали прочесывать лощину.
Полукруг загонщиков сомкнулся с полукругом расставленных заранее прочных сетей. Годфруа обратил внимание, что женщины кричат на разные голоса. Предупреждают мужчин, какую вспугнули дичь, догадался он.
Заход был удачен: антилопа-мболоку, две обезьяны и несколько птиц. Одну обезьяну пигмеи изжарили на костре, разделили на куски и тут же в лесу съели, посыпав мясо золой вместо соли. Остальную добычу они завязали в сеть.
— Дадите нам за это соли и табаку. И еще котел. Мужчины отнесут мясо в деревню.
Карлики с горы Голиаф
Литература — научная и популярная — множилась описаниями низкорослых племен в других частях света: на Филиппинах, Андаманских островах. Тамошние пигмеи получили название «негритос» — «маленькие негры», они были похожи на африканцев настолько же, насколько разнились от других жителей островов — монголоидов. Сторонники теории об изначальной древности пигмеев возликовали. Еще бы! Разве этот факт не чудесное доказательство их идей? В древности, говорили они, существовал единый индо-африканский континент Гондвана — «Страна Черных». Материк затонул, и Андаманские, к примеру, острова суть не что иное, как горные вершины канувшего в бездну континента. А населяли Гондвану древнейшие, примитивнейшие из людей — пигмеи. И пигмеи эти — потомки одного народа, они сходны обликом, образом жизни и верованиями. Эта теория получила название «теории пигмейского культурного круга».
В 30-е годы нашего века, когда первые европейцы пробрались на труднодоступные горные плато Новой Гвинеи, произошло новое открытие пигмеев. Здесь, в местах, отмеченных на картах как безлюдные, путешественники, к своему удивлению, наткнулись на густонаселенные области. Горцы-папуасы, люди меньшего роста, чем обитатели побережья, все же никак не могли сойти за пигмеев, но на склонах гор Тапир и Голиаф жили люди, рост которых точно соответствовал самым строгим пигмейским «канонам».
Река Раму суетливая: прыгает с камня на камень, журчит-заливается. Впрочем, таким и положено быть горному потоку. Вот река Керам, та совсем другая — гладкая, вся какая-то тяжелая, будто не водой налита, а ртутью. И странное дело — звери и птицы предпочитали пить из Раму, хотя и беспокойная она и на поворотах у нее кое-где больше пены, чем воды.