Журнал «Вокруг Света» №01 за 1982 год
Шрифт:
Через неделю второй бой. Погибли трое. И командир отдал приказ пробиваться к своим, искать базовый отряд. Но на пути снова та же Струма — горная сноровистая река. Все мосты и переправы тщательнейшим образом охраняются. Единственное «слабое» место там, где в Струму вливается речка Рилска, у деревни Лисия. Добрались девять изможденных бойцов до деревни (Чимева с ними уже не было, тоже больной лежал у крестьян) и решили ночь переждать, а уж на следующий день со свежими силами перебираться на левый берег реки. Хотя какие там «свежие силы» — название одно!
И надо же, нашлась темная душа, подлый человек в Лисий. Успел за ночь обернуться предатель, сообщил фашистам, и наутро
Бой длился два часа. Долгие, кроваво долгие сто двадцать минут (а может, сто или сто пятьдесят, кто считал?) оборонялись наши бойцы до последнего патрона. Первым погиб Ванюша. Потом убили остальных. Фашисты долго еще измывались над телами: протыкали штыками лицо, грудь, живот. Неприкрытые трупы повезли для устрашения непокорных в Горну Джумаю. Было это 29 января 1944 года, и до освобождения, до 9 сентября, оставалось лишь семь с небольшим месяцев.
В отряде не сразу узнали о гибели героев — весть шла от селения к селению, пока не добралась до зимнего лагеря партизан. Страшная это была весть: пали испытанные бойцы, пал русский, одно лишь присутствие которого в отряде было событием для всего края. И на торжественном траурном собрании партизаны дали клятву: бороться до конца. Отомстить...
Борис Манов замолк. Переглянулся с товарищами, посмотрел на часы и заторопился. Мы вышли на яркую, солнечную улицу. Шагали молча. На перекрестке Манов остановился и добавил:
— Весть о гибели наших принес в отряд дядо Чилю. Был такой старик в помощниках у командира — простой честный человек, немало доброго сделавший для партизан. Спустился в землянку и долгое время не мог произнести ни слова. Даже «Доброе утро!» вымолвить язык не поворачивался. Наконец разжал губы. «Братья погибли...» — сказал. И заплакал...
...Прошло время. Я не забывал об этой встрече в Благоевграде и собирал новые сведения об Иване Валчуке — факты, может быть, и не добавляли нового, но это были факты памяти о герое. 22 августа 1979 года в бюллетене Болгарского телеграфного агентства (БТА) появился материал, посвященный боевому содружеству советских воинов и болгарских партизан в годы второй мировой войны. Там были такие строки: «Не дождался свободы советский лейтенант Ванюша Валчук, партизан из Горно-Джумайского отряда. Его имя высечено на белом мраморе памятника в Благоевградском парке». Памятник погибшему отряду поставлен и около деревни Лисия — в том месте, где горстка партизан приняла свой последний бой.
А совсем недавно я узнал, что в Софии живет и работает известный скульптор Крум Дерменджиев — брат того самого Асена Дерменджиева, который был одним из руководителей партизанского отряда, принявшего Ванюшу Валчука. В семье Дерменджиевых три брата — в том числе и Асен — погибли, сражаясь в рядах партизан. А Крум — ныне пожилой заслуженный человек — еще в 30-х годах был в числе политзаключенных, содержавшихся в Стара-Загорской тюрьме, и принимал участие в движении «корчагинцев». Тогда в тюрьму попала книга Николая Островского «Как закалялась сталь», и узники, переведя ее, от руки переписывали текст, тайком отправляли рукописи друзьям и родственникам на волю, и бессмертная книга распространялась по Болгарии.
Крум Дерменджиев верно хранит память о Ванюше Валчуке. Он мечтает изваять монумент, где были бы запечатлены два героя — названые братья Иван Валчук и Асен Дерменджиев. Есть и еще один замысел: поставить памятник самому Ванюше на месте его гибели. Так, наверное, в скором времени
Виталий Бабенко
Лоа служат «леопардам»
Сначала появились черные вершины, а потом из моря выросла «Страна высоких гор». На языках индейцев сибонеев и таино, населявших остров до прихода испанцев, это название звучало как «Хаити», «Гаити». Так и ныне именуется страна, которая делит вместе с Доминиканской Республикой остров Гаити в группе Больших Антил.
Громада горы Кенскофф возвышается над Порт-о-Пренсом. Столица расположилась у подковообразного подножия так, что с моря из-за прибрежных пальм и кустарников города и не видно. На рейде наш корабль встречают лодки-плоскодонки. Гребцы изо всех сил работают веслами, словно того, кто первым приблизится к судну, ожидает большой приз. Может быть, это торговцы сувенирами, спешащие продать туристам кораллы, ракушки, циновки из пальмовых листьев? Нет. Лодки гаитян пусты. В глазах гребцов — мольба и отчаяние. Жестами и криками они просят бросить монету или что-нибудь из съестного и ловко подхватывают все, что летит вниз с пассажирских палуб. Если монета падает в воду, лодочники ныряют и достают ее с глубины. Западные туристы специально кидают «серебро» подальше от плоскодонок, превращая акт подаяния в безжалостный аттракцион.
Наконец нам разрешено спуститься на берег. На набережной лавируют между машинами впряженные в тяжелые тележки рикши. На черных лицах блестят струйки пота. Тощий старик в дырявой соломенной шляпе застрял на мостовой с тележкой, груженной ящиками и мешками: пытается освободить колесо, попавшее в трещину на асфальте. Под чахлой пальмой на обочине — мусорная куча. В ней роются дети, рядом грызутся собаки. Калека выставил трясущуюся культю, на которую нанизаны ярко-красные ожерелья. В тени пальм и невысоких зданий застыли фигуры упитанных полицейских.
В центре площади на набережной возвышается статуя Христофора Колумба, открывшего в декабре 1492 года «Страну высоких гор» и назвавшего ее Эспаньолой. «Здешние люди так приветливы, так кротки и миролюбивы, что, поверьте, ваше величество, во всем мире нет лучшего народа, лучшей страны... а деревья здесь достигают до небес, и не может быть под солнцем земли плодороднее с обилием хорошей и чистой воды...» — отчитывался мореплаватель перед королем Испании.
«Ветры либерализации»
Тех «кротких и миролюбивых» людей давно истребили конкистадоры, остров заселили неграми-невольниками из Африки. Триста лет длилась эпоха рабства на Эспаньоле. Наконец невольники объединились, свергли колонизаторов, провозгласили в 1804 году независимость страны и восстановили индейское название острова.
Деревьев, «достигающих до небес», в окрестностях Порт-о-Пренса я что-то не заметил. Горы лысые. Зелень буйствует в лощинах, на пустынных склонах лишь кое-где видны рощицы.
— Еще четверть века назад деревья росли повсюду,— пояснил мне гаитянский лоцман, когда мы шли к столице проливом Гонав.— Голой земли почти не было. Недавно я вел судно, где были американцы из компании «Уэнделл Филипс ойл», получившей концессию на разведку и добычу нефти на трети нашей страны. Оказывается, эксперты компании уже обследовали территорию Гаити и пришли к выводу, что сейчас она покрыта лесами лишь на девять процентов. Дерево ушло в огонь. У большинства наших крестьян другого топлива нет...