Журнал «Вокруг Света» №01 за 1983 год
Шрифт:
...Долго длится веселье. Под конец одна из старейших жительниц поселка, Вера Петровна Новикова, подносит гостье подарок — торбаса и коврик, расшитые волосом оленя.
— А"тав! Пусть удача сопутствует вам в охотничьем сезоне! — вставая, говорит гостья.— До встречи!
И встреча состоялась через... считанные минуты. Не успели отгреметь ярары, как на берег вышел настоящий белый медведь. Не обращая внимания на сотни собравшихся людей, он не спеша, по-хозяйски шествовал по берегу и стряхивал прозрачные капли воды со своей белоснежной шкуры. Около двух часов бродил он по берегу, а затем, разбежавшись, прыгнул в воду и поплыл через пролив к виднеющимся
Эгвекинот — Уэлькаль, Чукотский автономный округ И. Симонов Фото автора
Остановка у заката солнца
В этот солнечный день на крышах бийских домов искрился голубоватый снег. Но Крыжановский, начальник Управления дороги Чуйского тракта, решил напоследок справиться о прогнозе по телефону.
— Так... Ожидается буранчик... — обронил Станислав Иванович, возвращая телефонную трубку на место.
— А может, проскочим? — тихо спросил Гоша, шофер.
Сегодня утром прямо с аэродрома я попал в кабинет Крыжановского, именно в тот час, когда он собирался выезжать на тракт с очередной проверкой.
Дел перед отъездом у начальника было много. Я сидел и слушал его разговоры с дорожниками, наставления по телефону... Крыжановский, жалея мое время, вынул из сейфа планшеты и протянул мне. Разглядывая их, я снова окунулся в историю Чуйского тракта, о котором уже кое-что знал.
...Путь по Алтаю еще во времена Тамерлана слыл хоженым, торговым. Из России в Китай, Монголию и обратно, в Россию, текли товары. Большое значение имела Бикатунская крепость, основанная казаками в 1709 году, и строительство первых заводов на Алтае. Уже в 1825 году за Бийской казачьей линией насчитывалось 54 русских селения. Первый торговый пункт в горах Алтая — заимка Шебалино, названная по фамилии купца Шебалина, который держал здесь свои склады. К началу семидесятых годов XIX века весь Горный Алтай был втянут в орбиту малых и больших торговых операций. Первые сведения о Чуйском торговом пути (горной тропе) встречаются в русских письменных источниках начиная с 1788 года. Русские купцы ездили сначала только до горы Красной. Там передавали товары местным торговцам, а те, в свою очередь, везли их дальше, в монгольские стойбища, в Китай.
Первыми прошли в Чуйскую степь братья Хабаровы и Токарев. И все же монгольскую границу деловые люди, которых к тому времени метко прозвали «чуйскими обиралами», перешли только во второй половине XIX века. Постепенно горная тропа улучшалась, превращалась в колесную дорогу, хотя, как и прежде, на многих участках путь оставался все тем же «гиблым»...
В мае 1913 года будущую магистраль от Бийска до границы с Монголией начала проектировать «Чуйская экспедиция» во главе с Вячеславом Яковлевичем Шишковым. Да, да, тем самым — автором «Угрюм-реки». Два года работал Вячеслав Шишков на Чуйском. Результаты его экспедиции сохранились по сей день. Именно эти планшеты с профилями дороги и показал мне Крыжановский. На папках надпись: «Материалы по исследованию Чуйского тракта в 1913-1914 гг., под заведованием техника путей сообщения В. Шишкова». Сделаны они изумительно. «Так бы сейчас работали, — говорил Крыжановский, раскладывая листы на столе. — Какие краски, а?!».
ВЦИК РСФСР в мае 1922 года признал Чуйский трактом государственного значения. Снова закипела работа в краю вьючных троп.
В прошлом году тракт отметил свое шестидесятилетие...
Сегодня по этой дороге ежедневно проходит несколько тысяч различных машин. Сотни тысяч тонн грузов перебрасываются из одного конца края в другой: тракт связывает Горный Алтай с железными дорогами и водными путями Сибири. Именно по нему идут караваны машин в Монголию... В 1961 году он вошел в систему дороги Новосибирск — Бийск — Ташанта, казалось бы, потерял некоторую самостоятельность, но остался по старинке Чуйским и, что самое важное, — «дорогой жизни».
...По сторонам проплывают холмы, покрытые простынями снега. Замелькали плантации хмеля, растянувшиеся вдоль дороги на десятки километров. В это время года они выглядят странно: сотни столбов в пустой, продуваемой ветром долине. Потемневшие от долгих дождей, они вызывают чувство немого ожидания... И вот за поворотом открывается Катунь, бурная, не замерзающая даже зимой, с перекатами и валунами. Запорошенные снегом елки на крутых берегах рядом с темной, зеленой водой реки кажутся хрупкими, почти стеклянными. Будто не растут, а дрожат над землей, как застывшие дымы.
Гоша чуть касается руля и, откинувшись на сиденье, насвистывает какую-то свою песню. А Крыжановский, не проронивший до сих пор ни слова, раскрыл вдруг портфель и выложил под ветровое стекло синий блокнот с позолоченной надписью на обложке «Дневник». Раскрыл его, перелистнул и снова положил на место.
— Смотри — Бабырган,— сказал начальник дороги.
Я не сразу уловил, о чем он, но тут же проследил за его рукой.
— У горизонта... Первая гора со стороны Бийска. Она и называется Бабырган. Говорят, если зацепилась тучка за ее вершину — жди ненастья. Кстати, Гоша, — он тронул Юдина за плечо,— а тучка-то сидит...
Проехали и село Березовку, и Быстрянку, известную на весь Алтай своими сырами, а солнце все светило нам. Проехали и Суртайку. Вдоль дороги три десятка крепких приземистых изб с дымками над покатыми крышами. Из загонов выглядывают рыжие коровы, кинулась вдогонку лохматая дворняга, но тут же отстала... Сел таких лежало на нашем пути множество. Они темные, похожие друг на друга основательностью, словно вырастали из самой земли. А названия у них веселые. Характерная, кстати, особенность для этих мест. Еще со времен первых переселенцев давались названия селам звонкие, привольные и не хмурые: Образцовка, Быстрянка или же Суртайка...
Обкатывая нас грохотом, проносятся машины. В кузовах — кирпич, бетонные плиты, щебенка, лес. Они идут вереницей — одна за другой, как бы караваном.
Иногда Гоша резко сигналит встречному транспорту — здоровается со знакомыми шоферами. Егору Петровичу, или, как зовут его водители, попросту Гоше, лет под пятьдесят. Он перехватывает мой взгляд:
— Гоша грузовички по Чуйскому гонял, — в растяжку, по-сибирски говорит о самом себе. — Туда, сюда... Путевой лист — распишитесь, пожалуйста... А Сибирь нынче не та. Морозов, как раньше, не бывает. Когда-то тулупчик, валенки в дорогу давали, а сейчас... — Гоша подумал, и в голосе его появились ворчливые нотки. — Говорят, печка есть...