Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год
Шрифт:
— Почему вы не оставите нас в покое? — прошептала девушка.— Неужели это никогда не кончится? Конечно, мой дед был виноват. Он изобрел батарею с нулевым значением, мезонный усилитель, гравитационную линзу. Он обнаружил явление конвекции в литосфере и предлагал построить специальные шахты, чтобы получать оттуда энергию. Все это могло иметь ужасные последствия. Но его расчеты были уничтожены. Почему же нашу семью преследуют до сих пор?
Джеймсу было жаль девушку, которая казалась сейчас такой беззащитной. При других обстоятельствах он с удовольствием познакомился
— Успокойтесь! Никто вам зла не желает! И я не полицейский!
— Это просто новая уловка, только и всего. Джеймс ненадолго задумался.
— Я вам докажу,— сказал он.
Достал из кармана зажигалку, старомодную игрушку с защелкой. Открыл крышечку там, где вставлялись газовые баллончики, и показал Еве пломбу. Еще несколько движений, и на столе лежали трубочки, металлические детальки и маленькая шестеренка.
Сначала девушка с отвращением отвернулась, а потом испуганно вздрогнула, потому что поняла: перед ней человек извращенный, способный на все.
— Ради бога, не делайте этого!
Джеймса удивила глубина ее чувства. Он убедился, что внучка профессора Руссмоллера действительно не имеет ничего общего с людьми науки и техники.
— Прошу вас, не тревожьтесь, я вам зла не причиню.— И, когда она начала плакать, добавил: — Я уже ухожу.
Джеймс сам открыл дверь, спустился на пол-этажа к лифту и только потянулся к кнопке вызова, как на его руку легла чья-то рука. Он быстро оглянулся и увидел перед собой круглолицего молодого человека с прической ежиком.
— Не вниз! Поднимемся наверх! Секундочку.— Тот нажал на одну из кнопок, и лифт начал подниматься.
Но всего через пять этажей незнакомец остановил лифт и потянул Джеймса за собой в коридор. Не выпуская его руки из своей, вышел на одну из террас, где, по всей видимости, никто не жил. В углу стоял двухместный реактивный гляйтер, и молодой человек велел Джеймсу сесть и пристегнуться ремнями. Потом подбежал к перилам балкона, огляделся по сторонам и приглушенно крикнул Джеймсу:
— Все спокойно!
Он сел к рулю управления, и гляйтер мягко поднялся в воздух. Сначала они двигались плавно, затем полет убыстрился, но максимальной скорости они не превышали.
— Что все это значит? — прокричал Джеймс на ухо своему спутнику.
— Здесь мы сможем поговорить,— прокричал тот в ответ.— Тут нас никто не подслушивает. Значит, так! Я — Хорри Блейнер, из группы «Эгг-хэдов» — и, заметив недоумение на лице Джеймса, добавил: — Парень, да ты сам один из нас! Я наблюдал за тобой в бинокль. Да, я видел, как ты разобрал зажигалку!
Джеймс вздрогнул: он в руках у этого человека. Хорри рассмеялся:
— Да не бойся ты меня! Мы тоже считаем наши законы идиотскими. Запрещено срывать пломбы. Запрещено разбирать машины. Обыватели, мещане! Ничего, мы им еще покажем!
Хорри направил гляйтер на юг, к спортивному центру. Это был огромный комплекс, состоявший из гимнастических залов, искусственных ледяных дорожек, игровых
— Тебе повезло,— сказал Хорри.— Сегодня у нас праздник.— Уменьшив скорость, он снизился и пошел на посадку.— Давай, вылезай! — Он выпрыгнул на движущийся коврик, который понес их по извилистым коридорам, освещенным мягким матовым светом.
Время от времени езда замедлялась — это когда приходилось делать «пересадки»: надо было ухватиться за пластиковую серьгу, закрепленную на огромном колесном шарнире, и не выпускать ее, пока не попадешь на нужную несущую дорожку. Для Джеймса, никогда не
увлекавшегося спортом, все это было внове, в том числе и способ передвижения, требовавший изрядной ловкости.
— Вы спортсмены? — неуверенно спросил он своего спутника.
— Глупости,— ответил Хорри и быстро схватил Джеймса за руку, потому что того чуть не вынесло с дорожки на повороте.— Это только маскировка. Для наших целей комплекс устроен идеально. Кто здесь досконально не разобрался, сразу запутается. Залы находятся здесь один над другим, на разных этажах, они как бы задвинуты один в другой, как спичечные коробки. И с боков, и сверху, и снизу. Мы всякий раз встречаемся в другом зале. И до сих пор нас ни разу не поймали.
— «Эгг-хэды», «яйцеголовые»,— сказал Джеймс.— Так раньше называли научных работников. Что у вас общего с наукой?
Хорри ухмыльнулся. Он потянул Джеймса за собой с дорожки на желоб для спуска.
— Мы — современные люди. Заниматься наукой — дело шикарное. Обыватели всего на свете боятся — нового оружия, ракет, танков. Поэтому у нас тоска зеленая. Ничего такого не происходит. Эти самые старые физики с их напалмовыми бомбами и атомными снарядами были парни что надо. Они были правы: чтобы этот мир зашевелился, его надо причесывать против шерсти.
Спустившись еще на несколько этажей, они оказались в небольшом зале, где скорее всего проводилось медицинское обследование спортсменов. Повсюду были расставлены передвижные кардиографы, энцефаллографы, осциллографы, пульты для тестирования штангистов, пловцов и спринтеров. На скамейках под стенами, на матрасах и даже на пультах управления приборами сидели в удобных и неудобных позах юноши и молодые мужчины в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, все коротко остриженные, большинство в сандалиях и комбинезонах из белой жатой кожи. Многие держали в руках какие-то бумажные листочки.
— Отличные ребята,— сказал Хорри.— Правда, нелегко было собрать их вместе. По крайней мере с десяток мы прихватили у малышки Руссмоллер. Приятная она козявка, но тупая — если у нее кто спрашивает о деде, сообщает в полицию. Еще чуть-чуть, и ты тоже был бы у нее на совести.
В горле у Джеймса запершило — от нескольких листков бумаги потянулся желтый дымок. Хорри глубоко вдыхал этот дымок, который оказывал странное воздействие, он как бы оглушал и возбуждал одновременно.
— Они пропитаны,— объяснил Хорри.— А чем, не знаю. Вдохнешь, другим человеком делаешься.