Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год
Шрифт:
Тут мистер Андервуд едва не оскандалился: «хотя у вас и разный цвет кожи», — чуть было не сорвалось с языка, к счастью, он вовремя его прикусил.
У дома Андервудов на главной улице их уже поджидал Тони. Он катался на створке ворот, что вообще-то ему строжайшим образом запрещалось. Балансируя на перекладине, он изо всех сил махал рукой в знак приветствия. Мистер Андервуд нахмурился, но решил, что в интересах обеих сторон пока — в присутствии цветного — лучше не упрекать белого мальчика.
Когда машина остановилась у гаража,
Новый знакомый выглядел значительно младше его, во всяком случае, был на полголовы ниже.
— Мама сказала, чтобы я присмотрел за тобой, пока ее нет дома, — произнес Тони. — Пошли. У тебя есть старая одежда?
— Есть джинсы, — не переставая улыбаться, Кеннет вылез из машины.
— Отлично! Стоит их надеть вместо этого шикарного костюма, — и Тони вошел в дом.
Кеннет степенно шагал следом.
На полах были ковры, мебель сверкала полировкой. Куда ни глянь — пестрые подушки и множество цветов. Эти «соблазны цивилизации» не вызвали у Кеннета зависти, лишь раз он не смог скрыть любопытства, приостановившись перед вазой с огромными, вызывающе яркими хризантемами.
— Да это пластик, — смущенно сказал Тони. — А вот здесь ты будешь спать. Переодевайся поскорее. Мы сбегаем на речку, повидаемся с шайкой-лейкой.
Вскоре они выбежали из дома: через кухню, на маленький квадратный дворик — здесь паслись корова и коза с козленком. Кеннет почувствовал себя спокойнее: ему были хорошо знакомы этот влажный запах скотного двора, темно-коричневые лепешки коровьего навоза, гниющая на земле солома.
Двор остался позади, послышалось журчание реки.
Тони то и дело поглядывал на чернокожего мальчика. Он мнил себя героем дня и немножко завоображал: ведь у него в гостях первый абориген, приехавший в Идит-Таун!
— Ты живешь в хижине?
— Нет, в доме.
— А плавать умеешь?
— О чем речь!
— Смотри — вон шайка-лейка. Это наше любимое местечко. Мы называем его Чертовой лощиной.
Чертова лощина оказалась овражком в тени раскидистого камедного дерева. Воздух был напоен его терпким ароматом. Они спустились по откосу. Внизу смущенно выстроилась «шайка-лейка»: пять мальчишек, с необычайной официальностью вызванных сюда на встречу, которая должна была перевернуть их маленький мир.
— Вот он! — восторженно завопил Тони, подталкивая вперед Кеннета. — Это Кен. Знакомьтесь: Джо, Фред, Сэм, а это Полосатик, такое мы ему дали прозвище, и Мик.
— Здрасьте, — выдавил Кеннет.
— Мы решили не лезть в воду без тебя, — выступил Полосатик. — Будешь купаться?
Кеннет не плавал уже несколько дней. Он посмотрел на реку, и глаза его заблестели от удовольствия. Не раздумывая, он сбросил одежду. Взорам ребят открылось тело — черное, такое черное, будто кто-то полировал и полировал его ваксой, покуда оно не стало сверкать.
У белых мальчиков вырвался вздох
Кеннет бросился в спокойную бутылочную глубину и поплыл саженками на середину реки. Ребята даже не пытались догнать его — лишь зачарованно смотрели вслед. Легко, как длинная темная рыба, он развернулся и поплыл назад.
— Здорово! Будете купаться?
Мальчики кинулись к реке, попрыгали со скалы в воду. Кеннет уплывал от них, исчезал за камышовыми зарослями и тут же появлялся, поднимая фонтаны искрящихся брызг.
— Здорово! — снова кричал он.
Накупавшись, все выбрались на заросший травой откос и улеглись жариться на солнце. Ребята из «шайки» ревниво сравнивали свой загар и буквально обстреливали вопросами нового приятеля.
Кеннет отвечал низким, мягким, протяжным голосом на их родном языке, впрочем, не так, как они смутно ожидали (всем казалось, что абориген должен говорить с гортанным акцентом и «неправильно»): да, он уже катался на верблюде, и, разумеется, десятки раз видел дюгоней, и рассказывал о своем дедушке, которого унес крокодил, так его с тех пор и видели, и о дяде, знаменитом охотнике на буйволов.
Тут всеобщее внимание привлекла старая колли Ласси, принадлежавшая Джо. Ласси деловито пробиралась по следам Джо сквозь кустарник, и теперь ее коричневая с белым шуба была растрепана, а любящие старые глаза лучились искреннейшей добротой. Собака волочила за собой поводок.
— Опять удрала, — миролюбиво сообщил Джо. — Отец привязал ее, чтобы она помогла управиться с овцами. Привет, старая проказница!
Ласси облизала лица мальчишек — всем досталось поровну.
— Ты ей нравишься, Кен, — сказал Мик.
«Шайка» многозначительно переглянулась — каждому известно: кто-кто, а собаки-то разбираются в людях.
Они натягивали джинсы, болтали и строили дальнейшие планы на день: встретимся в два часа на прежнем месте.
Кеннет с Тони, болтая и смеясь, побежали вприпрыжку домой. Провожаемые недоверчивым взглядом козы, они пронеслись через двор, уже чувствуя привязанность друг к другу, и это их вовсе не удивляло.
— Жалко, что ты не сможешь пробыть с нами все лето, — сказал Тони. — Ты бы поучил нас плавать. Ты здорово плаваешь.
У задней двери их уже ждала миссис Андервуд, одетая в розовое полотняное платье.
— Хэлло, Кен.
— Мы опоздали, ма?
— Немножко. Скорее умывайтесь.
Они сполоснули руки в ванной, облицованной бледно-зеленым кафелем, и вытерлись одним полотенцем: Тони уже забыл, какое предназначалось для Кеннета, да и к тому же глупо было пачкать оба полотенца.
В кухне, где миссис Андервуд раскладывала по тарелкам холодное мясо и салат, работал телевизор: на экране длинноволосый молодой человек страстно обличал правительство. Тони отказался от редиски в салате, и это дало миссис Андервуд повод со смехом вовлечь Кеннета в свои препирательства с сыном.