Журнал «Вокруг Света» №08 за 1981 год
Шрифт:
...Еще одна из сингапурских загадок: тропики, почти экватор, а птиц мало. В саду дома, где мы жили, пела по утрам золотая иволга. Изысканные, утонченные звуки, напоминающие флейту. Шуршала листвой еще одна — безголосая и невидимая птица,— вот, пожалуй, и все.
В птичьем парке, что раскинулся на склоне холма, среди промышленных предприятий, собраны птицы со всего света, даже южноамериканские пингвины живут в кондиционированной обители и дают потомство. Но это скорее аттракцион.
Куда делись местные птицы?
Сингапур, пожалуй, ярчайший пример всестороннего вмешательства человека в природу. Чтобы утолить
Если местная комиссия установит, что деревья сада хорошо видны со стороны дороги, а изгородь не мешает прохожим любоваться ими, можно добиться снижения подоходного налога.
В ноябре установлен день, когда 50 тысяч саженцев появляются на сингапурской земле. Среди них любимые птицами «джамбу лаут» с широкими листьями, дающее хорошую тень «тембусу» — статное симметричное дерево с могучей кроной и ароматными кремовыми цветами.
Зов шармы
— ...Господин Тан опять повысил цену на кузнечиков...
— ...Самая целебная роса в пять утра...
— ...Какой диагноз? Острый сердечный приступ...
До меня долетали обрывки фраз людей, сидевших за столиками и неспешно вкушавших пахучий черный кофе. Невысокий человек в бордовой рубашке встал из-за кофейного столика и направился ко мне.
— Интересуетесь нашими питомцами?"— Ироничный прищур глаз, легкая полуулыбка.— Видите эту маленькую бежевую птичку с серыми полосками? Мербок, из породы голубиных. Обидеть ее — преступление. Она приносит счастье. Однажды в старом малайском кампонге случился страшный пожар. Все дома сгорели, а один, на крыше которого поселился мербок, остался. Мне по душе эта история. Ужасно, когда предрассудок губит живое. Знаете, почему в нашей округе давно истребили всех воробьев? Считалось, что они приносят болезни в дом. До сих пор это суеверие живо, к сожалению.
Так состоялось наше знакомство. Онг работает в судоходной компании, но говорил только о птицах. Он подводит меня к элегантной бамбуковой клетке. В ней птица с красными щечками, кокетливым черным хохолком.
— Это Джамбул, по-малайски значит «плюмаж». Известна она и под именем птица-папайя. Очень любит этот фрукт.
— А кузнечики? — вдруг вспомнил я услышанную фразу.
— Кузнечики — любимая пища шармы.— Онг оживился. Ему вообще нравилась роль гида в этом птичьем (или кофейном) клубе.— Шарма — главная птица. Шарма — образ жизни. Встаешь до зари, чтобы дать ей свежей росы (некоторые уверяют—лучшая роса в пять утра!), купаешь в воде
Потом мы пили черный кофе. На очаге с древесными углями благочестивый старец с оливковым лицом жарил зерна, вращая над жаровней круглый металлический барабан.
Онг познакомил меня с членами клуба.
— У меня дома сорок птиц,— медленно рассказывает дядюшка Лим.— Мербок, шарма, белоглазка, самая маленькая птичка в наших краях. Беда, дети, «несчастные жертвы урбанизации», совсем не интересуются пернатыми. Только внуки помогают, чистят клетки, кормят.
Я рассказал им об одном сингапурце. Он настойчиво убеждал меня купить певчую птицу в роскошной клетке. «Очень выгодное вложение капитала. Эти птицы стоят больших денег» — таков был его резон,
— Мы своих птиц не продаем,— парировал Онг.— Как-то в Гонконге случай привел меня на бойкую улицу, где много чайных домов. Маленькая площадь меж ними была превращена в арену. Зрители кричали, вопили, жестикулировали. Ставки, ставки... Клетка приоткрывается только лишь, чтобы птица могла высунуть клюв и нанести удар противнику в клетке напротив. Если тот уклонился от борьбы — значит, проиграл. Первоначально эти клубы были организованы, чтобы отвлечь людей от пагубной игорной страсти. А итог оказался тот же — ставки, азарт, ажиотаж...
Надо сказать, что и в Сингапуре немало любителей азартных игр. Есть организованные игорные притоны. Сделки заключают на площадках для гольфа. В газеты просочилась история о сиамских рыбках-гладиаторах в одном из кофейных домов. Миллион проигранных долларов в неделю — таковы были суммы в этом скромном доме. «Сумасшествие на сиамских рыбках» кончилось арестами. Существует специальный отдел в полиции, занимающийся пресечением азартных увлечений. 200 рейдов в неделю — таковы темпы его деятельности.
Дядюшка Лим поведал мне историю о контрабанде птиц. Центр синдиката был в Сингапуре. В Австралии птиц, занесенных в Красную книгу, одурманивали наркотиками и везли в чемоданах в Сингапур. Семь из десяти погибали. Но мошенников это мало волновало. Ведь даже на тех птицах, что оставались в живых, можно хорошо заработать.
— Но ведь птицы у вас в клетках.
— Да, в клетках,— в словах Онга был вызов,— однако они в большей безопасности, чем на воле. Шесть сотен золотых ржанок прилетели с плоскогорий Центральной Азии и опустились на взлетно-посадочную полосу сингапурского аэропорта. Конечно, птицы мешали посадке реактивных самолетов. За два часа они были перебиты...
«Тысяча долларов за убитую птицу или разрушенное гнездо» — такой лозунг на четырех официальных языках — английском, китайском, малайском, тамильском — можно встретить во всех парках республики. Птицы желанны, их зовут, охраняют.
И вот 600 золотых ржанок за два часа...
...Птицы уже не пели. Хозяева подходили к клеткам и прикрывали их чехлами.
Большинство чехлов скромных кремовых, серых тонов. Оказывается, яркая расцветка чехлов нужна скорее хозяевам — показать себя, а вот птиц она раздражает. И об этом успели мне рассказать в кофейном клубе. Среди любителей птиц есть узкие профессионалы. Одни знают все о клетках: какие размеры самые рациональные, как их чинить. Другие досконально изучили болезни пернатых и эффективные способы лечения.