Журнал «Вокруг Света» №09 за 1989 год
Шрифт:
Рассказывают, что на это открытие изобретателя вдохновила его жена Юлишка. Как известно, сахар в то время производился в виде больших голов, которые затем кололи. Однажды, пытаясь наколоть сахар, Юлишка поранила руку и в сердцах заявила мужу примерно следующее: «Ну сколько можно?! Придумай наконец что-нибудь! »
Якуб Криштоф Рад был весьма одаренным человеком. Достаточно сказать, что незадолго до того он уже прославился как автор проекта оптического телеграфа от Вены до Милана. К тому же он очень любил свою жену, и осенью 1841 года Юлишка получила в подарок ларчик с тремястами кубиками белого и розового цветов.
Это был первый в мире кусковой сахар. Два года спустя продукция дачицкого завода уже экспонировалась на промышленной
Паровая машина мощностью в шесть лошадиных сил приводила в движение сложное оборудование. Сахарные головы дробились и перемалывались в песок, который потом штамповался на шести прессах. В небольшом здании на центральной площади города ежедневно изготовляли и упаковывали в деревянные коробки до 20 центнеров рафинада. Склады со сладким товаром из Дачице появились в Вене, Брно, Пеште, Львове, продавался «венский кусковой» и в Швейцарии, и в северных немецких княжествах.
Но недолгой была сахарная жизнь Дачице. Вскоре появились серьезные конкуренты. К тому же оказалось, что выращивать сахарную свеклу в окрестностях города невыгодно, а ввозить сахарный тростник из-за моря слишком дорого. В результате в 1850 году завод закрылся.
Однако сладкая слава Дачице жива по сей день и позволяет ему прочно удерживать позиции на туристских маршрутах, принося ощутимый доход в городскую казну.
А кусковой сахар? Его выпускается в мире ежегодно миллион тонн.
Н. БАРАТОВ Фото автора
Ловушки из пластмассы
Только-только занимается заря, птицы галдят над волнами, ловко пикируя вниз за мелкой рыбешкой, по песку деловито бегают крабы, поодаль резвятся земляные белки. Берег Мексиканского залива еще пуст. В этот час на семимильном участке техасского пляжа исправно появляется автомусорщик. Дюжий бородатый мужчина одной рукой вертит баранку, а пальцами другой жмет на клавиши мини-компьютера, лежащего на сиденье. Похоже, он и не думает собирать мусор...
Бородач — океанограф Тони Эймос. Вот уже десять лет, как он занят скучной, но необходимой работой: следит за количеством и составом мусора, который море выбрасывает на берег.
«Пластмассовая бутылка, еще одна,— запоминает компьютер,— пластмассовая канистра, пластмассовый стаканчик и две крышки, мыльница, пластмассовая бутылка (французская), пластиковый мешок, резиновые перчатки, обрывок сети, пластмассовая тара для яиц, пластмассовая бутылка (мексиканская), еще резиновые перчатки, бутылка от шампуня (корейского)...» Тысячи предметов с разных концов мира. Многие этикетки наметанный глаз различает издалека.
Знакомые «дары моря» Эймос удостаивает лишь условного знака — одного нажатия клавиши: компьютер сам разберется и подсчитает. Эймос поневоле в курсе успехов химической промышленности всех континентов: редкая новинка пройдет мимо него. Глаза бы не видели этих новинок!.. Да и волны выбрасывают только часть плавучего мусора, а сколько постоянно дрейфует в километре-другом от берега!
Вот среди пластмассовых канистр блестит чешуей почти метровая рыбина. Мертвая. Она туго-натуго перетянута черным пластиковым кольцом-прокладкой. Очевидно, несколько месяцев назад несчастную угораздило сунуть голову в плывущее мимо кольцо, и оно застряло за жабрами. Рыба продолжала расти, и кольцо удушило ее: врезалось в тело, сдавило жабры. Для подобного рода жертв у компьютера есть особая рубрика, отмеченная буковкой «т» — труп. В последние годы Эймос нажимает клавишу «т» все чаще.
Компьютер океанографа учитывает только малую толику о пластмассовом загрязнении океана — то, как стремительно загрязняется техасский берег. Но точные цифры добыть слишком сложно,
По оценкам 1975 года, в океан ежегодно попадает семь миллионов тонн мусора. На пластмассовые предметы приходится лишь один процент этого невообразимого веса. Это немало, если учесть, что остальной мусор рано или поздно тонет, а пластмассовые изделия кочуют по поверхности морей. По сравнению с 1975 годом выпуск пластмассы в мире удвоился, в обиход прочно вошли миллиарды пластмассовых бутылок. Только торговые корабли выбрасывают в море ежедневно полмиллиона пластмассовых емкостей. Полмиллиона! Ежедневно!
Энтузиасты бросили клич, и в сентябре 1987 года несколько сот сборщиков мусора одновременно прочесали 250 километров техасских пляжей. За три часа они собрали тысячи пластиковых канистр и бутылок, пластмассовых крышек, одноразовых плотных салфеток, которые ни в обычном огне не горят, ни на солнце не разлагаются.
— Что же, прикажете закрывать производство пластических масс и синтетических смол? — парирует все наскоки журналистов представитель объединения фирм-производителей пластмассы Рональд Брунер. Он закален в бесконечных дискуссиях с активистами экологического движения и знает самые сильные аргументы: в этой области экономики занят миллион рабочих. Если сравнивать не в тоннах, а в кубических метрах, то пластмассы производится вдвое больше, чем стали, алюминия и меди, вместе взятых. С тех пор как нехватка сырья во время второй мировой войны подхлестнула развитие синтеза полимеров, пластмасса — излюбленный американский дешевейший материал. Она долговечнее дерева и резины, легче металлов, безопаснее стекла. Из нее делают и армейские прочнейшие каски, и искусственные сердца, и стаканчики для кока-колы. Виноваты не вещи, а то, как люди их используют.
Долговечность пластмасс и их легкость из достоинства превращаются в трудноразрешимую проблему. Обитатели моря принимают плавучие предметы за что-то съедобное. Зачастую прозрачные изделия становятся ловушками для морских жителей. Например, упаковочные сетки тысячами убивают рыб: просунуть голову в них легко, а назад колючие плавники не пускают. Такой «намордник» — неизбежная гибель от голода.
Очередной сигнал тревоги поступил с американских островов Прибылова в Беринговом море. С середины семидесятых годов зоологи стали замечать, что количество морских котиков там неуклонно уменьшается — в среднем на 4—6 процентов в год. После проверки подтвердилась самая невероятная гипотеза: виноваты синтетические сети (многометровые куски и обрывки) и пластмассовый мусор (кольца, ведра — словом, все то, во что зверь может сунуть голову). Котик от природы любопытен и игрив, норовит исследовать всякий плывущий предмет. В результате зверь запутывается в кусках сети. Попав в беду, котик не может освободиться сам — ведь ласты не лапы. Все эти «уникальные» случаи, вероятность каждого из которых весьма мала, складываются в жутковатую цифру: любопытство и игривость обходится котикам Берингова моря в 40 тысяч ежегодных смертей!
Эта зловещая статистика заставила другими глазами взглянуть на коварство плавучего мусора. И сразу же получили объяснение другие загадки. Например, массовая гибель птиц в Северной Атлантике. В этих водах кто только не раскидывает рыболовные сети. Птицы не различают прозрачных ловушек, ныряют к скоплениям рыбы, запутываются и тонут.
Столь же опасны сети и для китов. Киты, конечно, гиганты, но и сети теперь невероятных размеров. Кит, намотавший на себя десятки метров синтетики, чаще всего попросту тонет, утратив подвижность. Мало кому прежде доводилось видеть китов, выбрасывающихся на берег умирать от дистрофии. Теперь подобное зрелище не диковина. Американские зоологи в 1982 году наблюдали на флоридском берегу такого кита. Агония морского зверя длилась два часа.