Журнал «Вокруг Света» №09 за 1993 год
Шрифт:
Дорога в Шали
После осмотра храма Оракула мы возвращаемся к воротам старого Агурми, не отказав себе в удовольствии полазать по пути по развалинам города. С полуразрушенных стен домов открывается замечательный вид на оазис. Налево — озеро Зейтун, протянувшееся на целых двадцать пять километров, впереди — сады, за которыми едва различается край пустыни, направо вновь сады, а за ними — развалины старого Шали, построенного, как и Агурми, на скале.
Спускаемся вниз. Путь наш лежит назад, в Шали, но уже другой дорогой, мимо второго храма Амона. Он расположен в километре от Агурми, среди пальмовых рощ. Увы, ныне от храма, возведенного чуть позже предыдущего, осталась лишь одна стена. Записи путешественников свидетельствуют,
И все же храм Умм-Убейда стоит того, чтобы его посмотреть. На стене — замечательные барельефы. Справа, в верхнем ряду, строитель храма, тогдашний правитель оазиса Венамун поклоняется богу Амону. За его спиной, а также в двух нижних рядах — череда других древнеегипетских богов. Конечно, в Египте есть храмы и обширнее, и старше, и более впечатляюще украшенные. Но все они находятся в центре страны, в долине Нила. А этот — на маленьком островке жизни, затерянном в бескрайней пустыне!
Когда утром мы отправились осматривать старый Шали, то обнаружили, что граница между заброшенными и жилыми домами весьма условна. У подножия холмов среди глиняных, почти одинаковых домов с низкими дверями и маленькими, закрытыми ставнями окнами резвились детишки, бродили козы и куры. От прежней стены, отделявшей город-крепость от внешнего мира, практически ничего не осталось.
В старом Шали четыре колодца, вырубленных в скале. По крайней мере, одним из них можно пользоваться и сейчас. Внизу шахты блестит вода, к деревянному вороту привязана веревка. Вытащив ее, мы обнаружили почти новую консервную банку. Но зачерпнуть ею воду из колодца нам так и не удалось. Что значит быть детьми современной городской цивилизации, когда стоит лишь повернуть ручку крана — и вот она, вода!
Спустившись из старого города с другой стороны, мы побрели по Шали. Если судить по архитектуре, внешнему виду его жителей, их одноосным тележкам, запряженным осликами, лавками на базарной площади, в жизни Сивы все еще мало что изменилось. Конечно, есть здесь и школы, и больница, принимаются телепрограммы из Каира, хотя, как нам говорили, владельцев телевизоров в базисе — единицы. Каждый день в Мерса-Матрух ходит автобус. Так что с изоляцией оазиса покончено.
На «Горе мертвых»
Когда на въезде в Сиву минуешь пост дорожной полиции, слева от него виден из-за пальм довольно высокий холм. Это Габаль-аль-Маута («Гора мертвых»), некрополь времен Древнего Египта, одна из главных достопримечательностей оазиса.
Бросаем машины у подножия холма и карабкаемся наверх. Оказывается, холм окружен обширной каменной террасой. На ближайшей к дороге стороне террасы — два дома. Один из них совсем маленький, табличка на нем, исполненная по-арабски и по-английски, гласит: «Музей — старый сиванский дом». Ну как не заглянуть в единственный в оазисе музей! Заходим.
На пороге музея нас встречает мальчишка лет двенадцати. С серьезным видом выполняет он роль экскурсовода. «Вот это — повседневное платье сиванки, вот это — свадебное». В коллекции музея, разместившейся в одной комнате, кроме одежды, порядком пропыленной, еще и глиняная посуда, плетеные корзины, женские украшения. По словам этнографов, все они не имеют аналогов — спасибо изоляции оазиса. В соседнем же доме, попросторнее, все то же самое, но уже более ухоженное с виду и — на продажу. Ну разве можно вернуться в Каир из такого места без сувениров! Покупаем ярко вышитый праздничный женский платок, круглую плетеную шкатулку, украшенную пучками разноцветных ниток, плетеную тарелку для фиников. Сами финики — сушеные и вяленые — мы купили накануне вечером на базаре.
Мухаммед роется в глубоком кармане галабеи и достает связку ключей. По очереди открывает решетки на входах в некрополь из четырех знаменитых могил. Самая интересная из них — Си-Амона, о ней стоит рассказать, как и об истории ее открытия.
В начале второй мировой войны Сива оказалась на линии фронта: в Ливии хозяйничали итальянцы. Осенью 1940 года они несколько раз бомбили оазис, где размещался английский гарнизон. Спасаясь от бомбежки, жители переселились в некрополь «Горы мертвых». По-видимому, всем места не хватило, и некоторые семьи стали рыть себе землянки. Тут-то и наткнулись они на несколько неизвестных ранее могил, включая и Си-Амона. Весть об этом дошла до Департамента древностей, и в начале 1941 года в Сиву вновь приехал Ахмед Фахри. Он расчистил могилу, описал ее, но большего сделать не смог — война!
А вскоре англичане покинули Сиву. Летом 1942 года туда вступили итальянцы. Пробыли они в оазисе всего три с половиной месяца, но успели проявить живой интерес к сиванским древностям. Местные жители, не слишком подкованные в археологии, продавали итальянским и немецким солдатам все, что успели найти в могилах: мумии, украшения и даже куски камней с барельефами. Приезжал в Сиву и верховный главнокомандующий войсками держав «оси» в Северной Африке фельдмаршал Роммель, чья ставка осенью 1942 года находилась в Мерса-Матрухе. Так некрополь Габаль-аль-Маута лишился сотен исторических ценностей. В могиле Си-Амона, например, была сколота почти четверть всех барельефов. Находившиеся в ней мумии тоже были проданы.
Вслед за Мухаммедом входим внутрь могилы или, точнее, гробницы Си-Амона. Она представляет собой узкий и длинный зал, в дальнем конце которого есть вход в зал поменьше. Это погребальная камера хозяина гробницы. Барельефы и росписи на стенах и потолке привели Ахмеда Фахри к выводу, что Си-Амон был богатым торговцем или землевладельцем, по национальности — греком, принявшим египетскую веру, и что женат он был на египтянке. Датируется гробница третьим веком до нашей эры.
Оглядываемся по сторонам. В каждой из боковых стен выбиты по пять ниш. Там были похоронены родственники Си-Амона. А вот и его изображение: курчавые волосы, борода, одет в белую тунику. Краски прекрасно сохранились, благо гробница была вскрыта лишь немногим более полувека назад. Просим Мухаммеда разрешения сфотографировать росписи, но он непреклонен: Департамент древностей делать это запретил.
Но в этом Габаль-аль-Маута неоригинальна: запрещено фотографировать во всех египетских гробницах. Причина в том, что света в них мало, и почти все без исключения туристы норовят использовать вспышку. А излучаемый вспышкой свет вредит краскам. В данном случае можно обойтись и без вспышки, света снаружи проникает достаточно. Но наши объяснения не производят на Мухаммеда никакого впечатления. Закон есть закон! Приходится нам удовлетвориться лишь разглядыванием изображений богов и богинь на стенах да золотых звезд на синем потолке.