Журнал «Вокруг Света» №09 за 1994 год
Шрифт:
На другой стороне реки, где не было дамбы, люди сражались за каждый квартал, за каждый дом, пытаясь удержать реку в русле. «Хардин Драйв-Ин», местный ресторан, был похож на бункер. Его окружали мешки с песком и река. Кто-то суетился около насосов, откачивавших просочившуюся воду.
— Мы уже потеряли детский сад, медицинский центр и элеватор с зерном, кладбище, — услышал Алан Меирсон от майора Билла Хормана. — Гробы всплыли. Гвардейцы извлекают стальную усыпальницу, одну из семисот, вымытых на 180-летнем кладбище... Сейчас пытаемся держать открытыми
В город прибыли оранжевые грузовики Иллинойского транспортного Департамента, выгрузившие на низинных дорогах тонны щебенки, чтобы сделать их проходимыми и сухими. Парк-стрит, — одна из главных дорог, ведущих из города, — поднялась больше чем на полтора метра.
Река ворвалась в канализационные трубы и хлынула по ним в квартиры, а потом через них на улицы.
— Мы предупреждаем родителей, чтобы они держали детей подальше от воды, — она сильно загрязнена, — сказала одна из медсестер, — но как остановить их, когда так жарко?
В школьном кафе женщины раздавали еду домашнего приготовления, собранную по всему округу Колхаун. Они обслуживали в день до полутора тысяч человек. И уже буквально падали от усталости.
К счастью, им на помощь подоспели южные баптисты из Северной Каролины, приехавшие в Хардин несколько недель назад. У них был трейлер, оборудованный походной кухней, рассчитанной на приготовление нескольких сот порций в день.
Но не только «небесные ангелы» (так окрестили местные жители южных баптистов) устремились в залитый водой Хардин. На углу улиц Парковой и Франклина, где возводили еще одну стену, работали несколько человек из Индианаполиса, увидевших наводнение по телевизору и семь часов добиравшихся до места драматических событий.
«Днище» становится дном
На следующий день — 18 июля вода перехлестнула через Натвудскую дамбу. Иллинойс подмыла нижнюю ее часть и просочилась через размокшую землю, как горячий чай через горку сахара. Промоина расширялась, и коричневая вода разливалась по полям маиса и соевых бобов, вокруг домов и хозяйственных построек.
Люди с кладбищенского холма разглядывали расстилавшиеся перед ними одиннадцать тысяч акров фермерской земли, которую они называли «Днище».
В то утро длинные, темные пальцы реки переползли через дорогу, ведущую к мосту Джо Пэйдж, и поток сомкнул кольцо вокруг лужаек, брошенных автомобилей, трейлеров и нескольких предприятий.
— Страховка урожая? — переспросил пожилой фермер, когда Алан Meирсон задал ему вопрос об убытках. — Если вы фермерствуете не один десяток лет и более-менее благополучно, вам даже в голову не придет страховаться. Наша страховка — дамба.
Фермеры, стоявшие рядом, с бесстрастными лицами взирали на воду.
— Чей это там дом? — спросил один из них, указывая на торчавшую в отдалении из-под воды крышу.
— Я рад, что не мой, — отозвался другой.
Джеф Лортон, пытаясь выяснить обстановку на своей ферме, отвел в сторону вернувшегося из их района соседа.
— Вода добралась до окон второго этажа, — ответил тот на вопрос Лортона.
Это означало, что залило все вещи, оставленные в доме. Джеф раздобыл лодку, и Лортоны отправились на ферму. Причалив к одному из окон второго этажа, Джеф отдернул занавеску, пробрался внутрь и зашлепал по воде, переступая через плававшие ковры.
— Пока еще можно сыграть партию в пул! — закричал он, увидев, что бильярдный стол все еще возвышается как остров.
Джеф вернулся с картонной коробкой, полной альбомов с семейными фотографиями, дневниками и футбольными призами, завоеванными его мальчиками. Лодка медленно направилась к городу по затопленной низине, задевая верхушки кукурузных стеблей, мимо плавающих старых бочек и пустых мешков из — под песка, которые не успели наполнить.
Вслед за рекой
Три реки, сливающиеся южнее Сент-Луиса — Иллинойс, Миссури и Миссисипи, — казались одним живым, пульсирующим организмом, действующим по своей собственной недоступной пониманию людей воле.
Вода могла потолкаться в одном месте, прощупывая на прочность какое-нибудь защитное сооружение, и вдруг, неожиданно изменив направление, на — прячь все силы для прорыва дамбы со — всем в другой стороне.
Хотя невозможно точно предсказать, когда затопит тот или иной участок и кто попадет под удар стихии, несомненно одно: большинство людей, пострадавших от этого наводнения — бедняки. Они живут в низинах — там, где земля и недвижимость дешевле, а риск затопления больше.
Потери были огромны — погибло около пятидесяти человек, залито водой семьдесят две тысячи домов и тридцать шесть тысяч квадратных миль земли. Причиненный наводнением ущерб оценивается в десять миллиардов долларов.
Однако поток не вызвал крупномасштабных разрушений и не парализовал жизнь Среднего Запада.
Роджер Шрэг, руководящий операциями по оказанию гуманитарной помощи по всему земному шару, сказал, что после урагана Эндрю была полностью опустошена огромная территория, а в случае наводнения всего в сотне метров от затопленной территории может сохраниться район с супермаркетами, медицинским обслуживанием и средствами связи.
Алан Меирсон убедился в этом, когда снова приехал в Сент-Луис в конце июля. Несмотря на то, что дороги были перекрыты и национальные гвардейцы в районе разлившегося канала Ривердес-Перес проводили эвакуацию тысяч домов, в соседних кварталах были открыты магазин, ломбард и заправочная станция. А всего в пятнадцати минутах езды от Германиа-стрит, вдоль которой люди возводили дамбу из щебня, туристы въезжали через арку в центр Сент-Луиса, тараща глаза на реку, и болельщики бейсбола стремились на стадион «Буш», чтобы посмотреть игру «Кардиналов» с местной командой. Жизнь продолжалась. И все же...