Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год
Шрифт:
Вечером следующего дня Такэда оставил Бутуан. Пассажирские суда курсировали между островами по ночам. В дневные часы, под немилосердно палящим солнцем, никто не отваживался отправляться в морское путешествие, даже если путь предстоял недальний — лишь до Себу, главного города острова того же названия. Кают на пароходе не было, и пассажиры устраивались на раскладных койках, расставленных на палубе. Улегся на койку и Такэда. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Он подымал голову, оглядывался, но никого, кто следил бы за ним, не замечал. С облегчением сошел он на берег в Себу — в уличной толпе Такэда чувствовал себя спокойней.
Приняв у Такэды заполненную им карточку
— Крат, проводи! Второй этаж, 133 номер!
Швейцар подхватил дорожную сумку Такэды и заспешил к лифту.
— Вам привет от Терезиты. Я видел ее в Насипите, в баре «Секонд», — Такэда испытывающе посмотрел на Крата. Швейцар невозмутимо, будто и не слышал слов Такэды, отпер номер, внес сумку, проверил, есть ли полотенце в ванной. — Терезита обещала мне вашу помощь, — продолжал Такэда. Швейцар по-прежнему не реагировал. — Возьмите задаток. Крат, — Такэда протянул 30 песо, и в швейцаре немедленно пробудился интерес к тому, что говорил Такэда.
— Что я должен сделать?
— Проводить меня туда, где изготовляют «палтоки».
Услужливое выражение моментально сошло с физиономии Крата, глаза беспокойно забегали.
— Это очень опасно. И для меня, и для вас.
— Я плачу за вредность, причем в твердой валюте, — Такэда помахал перед носом Крата пачкой долларов.
Крат явно терзался: алчность схватилась в нем с осторожностью. Такэда догадывался об этой борьбе по гримасе на лице швейцара. Победила алчность.
— Хорошо. Завтра в восемь утра за вами приедет на машине мой друг. Он отвезет вас, — Крат ловко выхватил из рук Такэды деньги, быстро, как заправский кассир, пересчитал и решительно заявил: — Мало. Еще сто долларов. Такэда не стал торговаться.
Утром, ровно в восемь, к подъезду отеля подкатил старый, с помятыми крыльями и погнутым передним бампером «форд». Шофер распахнул дверцу, и Такэда сел в машину. Когда «форд» тронулся с места, из отеля выбежал портье. Он отчаянно размахивал конвертом, что-то кричал вслед машине, но ни Такэда, ни шофер его не услышали. Портье сокрушенно вздохнул, вернулся за стойку и сунул конверт в ячейку, где лежал ключ от номера 133.
— Далеко ли ехать? — осведомился Такэда, стараясь запомнить улицы, по которым они проезжали.
— Километров сорок, — нехотя проронил шофер.
Черная густая шевелюра, медно-красное лицо, приплюснутый нос и широкие скулы выдавали в нем уроженца южных островов — Басилана или Холо. А тамошние жители. как слышал Такэда, отличаются угрюмым нравом. И все же он решил попытаться расшевелить шофера.
— Почему «палтоки» делают именно на острове Себу?
Шофер долго молчал. Такэда уже отчаялся получить ответ, как тот неожиданно буркнул:
— Во время войны с японцами тут скрывались партизаны. — Километров пять он молчал. Потом так же сердито бросил: — Им требовалось оружие. Они и стали его делать. — Новая пауза опять на несколько километров. Зато после этого шофер выдавил из себя целую фразу: — Мастера-оружейники живы до сих пор. Раздобыть оборудование и металл — пустяк. В городе есть заводы — там и достают.
Еле приметная в джунглях дорога вывела «форд» к морю. Нестройный, разноголосый шум тропического леса сменился размеренным ритмом морского прибоя и ровным непрекращающимся шелестом поредевших у берега пальм — их длиннолистные верхушки трепал ветер. Казалось, огромный оркестр, подчинившись знаку дирижера, прекратил настраивать инструменты и завел долгую меланхолическую песню. Внезапно в монотонный мотив ворвался посторонний звук. Такэда вылез из машины. Метрах в ста он увидел несколько хижин, крытых пальмовыми листьями. Меж хижинами протянулись навесы, под которыми работали обнаженные, по пояс люди. Ослепительно сверкнул брызжущий искрами ручеек — человек, прикрывая лицо от жара рукой, разливал из небольшого ковша жидкий металл по формам. Под соседним навесом взвизгнула дрель, заскрежетал по железу напильник. Такэда улыбнулся: он был у цели.
Звук выстрела слился с коротким вскриком. Такэда вздрогнул и обернулся. Шофер медленно, как бы в нерешительности, открыл дверцу машины и вдруг вывалился наземь. Такэда недоуменно уставился на него, но тут же и сам бросился в траву: в него стреляли. Три пули, одна за другой, ударили в машину — звонко брызнули стекла, с сиплым стоном вырвался воздух из пробитого баллона. Такэда быстро пополз от машины, стараясь слиться с густым зеленым покровом. Он полз долго, пока вконец не выдохся, пока в кровь не ободрал колени и локти. Тогда он встал и, тяжело переставляя ноги, поплелся по лесу.
В отель Такэда добрался на исходе ночи. Заспанный портье, неприязненно оглядев еле стоявшего Такэду, лохмотья, в которые превратился его костюм, израненные лицо и руки, процедил:
— Надо же так напиться.
Он швырнул на стойку ключ и конверт.
В номере Такэда распечатал письмо, пробежал глазами «списанный крупными корявыми буквами листок и совершенно без сил опустился на пол.
«Спасибо за деньги, которые мне дали. Вы добрый человек, и я хочу отблагодарить вас, — говорилось в письме. — Забудьте о «палтоках». Скорей уезжайте, иначе вас убьют. Изготовление «палтоков» на Филиппинах — в руках ЦРУ. Американцы следят за вами. Уезжайте. Меня не ищите. Крат».
Такэда снова и снова вчитывался в скупые строки письма, все еще не веря тому, что в нем написано. Так осужденный вглядывается в строки приговора, надеясь отыскать хоть слово, сулящее спасение. Но приговор краток и беспощаден: смерть! И Такэда наконец понял это.
«Производство револьверов — секретная операция ЦРУ! Он проник в тайну американцев! Этого они не простят. Бежать! Немедленно бежать!»
Наскоро умывшись и переодевшись, Такэда позвонил портье и потребовал принести в номер счет. Он заплатил 20 песо сверх суммы, указанной в счете, и портье заметно подобрел. Такэда попросил связаться с японской авиакомпанией и забронировать на вечернем рейсе место до Токио, отдал портье синий с золотой хризантемой на обложке паспорт — его нужно предъявить в авиакомпании, отсчитал деньги за билет и прибавил еще 20 песо — портье за услугу.
— В три часа дня пришлите мне обед в номер. — Такэда говорил тоном человека, который привык к беспрекословному повиновению со стороны тех, кому он платит. — Позаботьтесь о такси до аэропорта. До трех не беспокоить. Я очень хочу спать.
Отпустив портье, Такэда повернул ключ в замке и подпер дверь стулом. Затем вспорол подкладку на брюках и извлек оттуда второй паспорт и авиабилет. Он купил его, как только прибыл на Филиппины, В билете оставалось проставить лишь дату вылета и номер рейса. Разорванный в джунглях пиджак. Такэда запихнул в сумку. Сумку швырнул в шкаф. Повертел в руках револьвер и с сожалением отправил его вслед за сумкой — револьвер в кобуре под мышкой слишком заметен, если нет пиджака, а в карман брюк девятизарядный «палток» не засунешь. Приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Никого. Стараясь не шуметь, распахнул окно в коридоре, перелез через подоконник и, повиснув на руках, спрыгнул во двор гостиницы.