Журнал «Вокруг Света» №12 за 1977 год
Шрифт:
«Почему же так получилось?» — думаю я. Наверно, потому, что специалисты, под руководством которых преображалась земля вокруг Горска, не смотрели на мой родной край как на единое целое. Они видели вокруг Горска или только болото (когда осушали его), или только развеваемые пески (в последнее время их начали засаживать сосной). Специалистам недоставало комплексного подхода к этим землям, мелиорация здесь велась без единого проектного решения, а раз так, то какая же это мелиорация?
Сегодня мелиорация немыслима без комплексного обоснования ее целей и результатов, без учета потребностей всех отраслей народного хозяйства. Само понятие «мелиорация» расширилось, вобрало в себя черты экономической географии, социологии, биологии. Это не мои голословные
Но «Схема» построена не на чувствах — на точном расчете. Берется река со всеми ее притоками, весь водосбор. Подсчитывается, сколько воды несут в себе ручейки, речки, кринички, озера. Подсчитывается, сколько воды необходимо всем, кто живет в водосборе реки, — человеку, зверю, птице, дереву, кустику, травинке, букашке... Мелиорация в бассейне реки Березины тесно увязывается с развитием хозяйства в 29 административных районах, где проживает 22 процента населения республики; плотность там в два раза выше среднереспубликанской. Далее. В бассейне Березины расположен Березинский заповедник, который надо обезопасить от воздействия осушаемых земель; крупные промышленные центры (Минск, Бобруйск, Борисов, Жодино, Светлогорск) требуют много воды, активно влияют на окружающую среду и не могут ритмично развиваться без интенсификации сельскохозяйственного производства. Все это надо было увязать, определить допустимые, не вредные для природы размеры хозяйственной деятельности человека.
«Схема» предусматривает сохранение в естественном состоянии значительных площадей болот и заболоченных лесов — подсчитано что в таком виде они принесут больше пользы, нежели окультуренные. Главный упор сделан на интенсификацию сельскохозяйственного производства, на биологическое обогащение освоенных угодий, на рациональное устройство территории. Все это обеспечит высокий экономический эффект мелиорации.
Да, речки и ручьи не признают никаких границ, вода неделима. Каждая река связана со многими другими реками и символизирует собой неделимость полей и лесов Родины. Сейчас разрабатываются «Схемы» по рекам Припять, Сож, Западная Двина и другим. Вода — кровь земли, а река — артерия, на все четыре стороны света она несет жизнь.
Анатолий Козлович
Горный мир вичолов
Шел уже второй час полета, но внизу, за стеклом иллюминатора, проплывала все та же однообразная панорама остроконечных вершин. Похоже, Татевари — Дедушка
Огонь — и его сын Тавесикуа — Отец Солнце — действительно раздробили здесь фантастическую гору. Между вершинами глаз угадывал узкие расселины, и трудно было поверить, что в этом первозданном хаосе столетиями живут таинственные вичолы. Кеннет Вуд не раз бывал в поселениях различных индейских племен в Латинской Америке и считал, что научился понимать жизнь этих людей, затерявшихся в бескрайней сельве. Однако суровый горный мирок вичолов казался настолько непохожим на все виденное им раньше, что в душе Вуда зашевелились сомнения: не слишком ли опрометчиво он взялся написать очерк об этом племени мексиканских индейцев? Удастся ли наладить с ними контакт, как это было, скажем,
Правда, Кеннет Вуд на рынке в Тепике встретил индейца вичола, продававшего небольшие ярко разрисованные куски ткани со стилизованными изображениями людей, фантастических птиц, животных, цветов, солнца и луны. Это были знаменитые неарики, или «говорящие картинки», — рисуночное письмо вичолов. Еще сравнительно недавно индейцы ни за что не соглашались отдавать их иноплеменникам. Для них искусство пиктографического письма было даром богов, который следовало хранить в тайне от непосвященных. Теперь же вичолы, насколько удалось выяснить Вуду, относились к неарикам так же, как и к тканым поясам или бусам из цветной фасоли, изготовляемым мастерицами племени для продажи «людям внизу». Да и груз их самолетика — двутавровые балки для строительства школы — тоже о чем-то говорил. А раз вичолы не избегают контактов с внешним миром и не отвергают современной цивилизации, значит, они должны более или менее терпимо относиться к чужакам.
Но тут самолетик запрыгал по узкой зеленой полоске относительно плоской земли, невесть откуда взявшейся посреди скал и громадных камней. Кеннет Вуд жадно вглядывался в обступившие их зеленовато-серые вершины, увенчанные серебристыми тиарами облаков. Ему подумалось, что эти горы не только защищали вичолов от алчных пришельцев, но и вселяли в индейцев мужество и стойкость, помогавшие больше столетия отражать все попытки испанских конкистадоров покорить их.
Вскоре на дальнем конце «аэродрома» показались три коренастые фигуры. Когда индейцы приблизились, Кеннет разглядел, что это были черноволосые юноши, одетые в широкие белые штаны и рубахи, белые сомбреро из волокон кактуса, ременные сандалии и пестрые пояса с бахромой из красных кисточек.
В трех шагах от самолета вичолы остановились, сняли шляпы и слегка склонили головы. Горделивой манерой держаться они напомнили Вуду средневековых испанских грандов, какими их принято изображать в кино, и он вдруг почувствовал непонятную робость.
img_txt jpg="jpg"
img_txt laquo="laquo" raquo="raquo" в="" вичольские="" его="" заседания="заседания" когда="когда" музыкальное="" на="" под="" проходят="" сан-андре-коамиате="сан-андре-коамиате" собираются="" совет="" сопровождение="" старейшины=""
Часа через два, когда вичолы с помощью Вуда и пилота кончили разгрузку, Рамон сказал Кеннету:
— Вот уж никогда бы не подумал, что они смогут выдержать такой темп.
Журналист смог лишь кивнуть, едва дыша, — с непривычки высота давала себя знать.
Когда самолетик улетел, юноша, которого пилот называл Мигуэлем, сделал приглашающий жест Вуду и, не оборачиваясь, зашагал по петлявшей между скал тропинке.
— Послушай, Мигуэль... — начал было он.
— Меня зовут Матсуа, — прервал его юноша.
— Матсуа?.. Но ведь...
— Для «людей снизу» я — Мигуэль Чиварра. Но мое настоящее имя Матсуа, — повторил индеец. Позднее Кеннет узнал, что по-вичольски так называется широкий браслет из кожи, который носят стрелки из лука, или «человек, заботящийся о других».
— Хорошо, Матсуа. Скажи, куда делись ваши люди из деревни?
— Они ушли в Сан-Хосе. Скоро нужно сажать бобы и маис. Они будут просить у богов дождя. Чтобы выросла хорошая еда, надо много воды...
img_txt jpg="jpg"
img_txt laquo="laquo" raquo="raquo" в="" вичольские="" возрасте="" впервые="впервые" для="" дошкольном="" еще="" за="" из="" истории="" курс="" лука="" мальчиков="" наук="наук" начинается="" обучения="" обязательного="" однако="" парты="" ребята="" с="" сели="" стрельбе=""
Пока они шли к деревне, Матсуа Мигуэль спокойно и обстоятельно рассказывал тейвариси — чужеземцу — о вичольской агротехнике. Рассказ сопровождался громкой зажигательной мамбой: у одного из юношей был транзистор, вполне прилично принимавший Тепик, и он всю дорогу развлекал спутников музыкой и даже приплясывал на ходу.