Журнал «Вокруг Света» №12 за 1982 год

Вокруг Света

...Амината и Мамаду в этот день увидят друг друга впервые в жизни. Переговоры об их браке велись, однако, долгих два года. Амината — дочь нашего хозяина.

Когда Мамаду исполнилось двадцать два, Мусса — его отец — сказал ему:

— Сын мой, ты достиг возраста, когда тебе нужна жена. Я подыскал для тебя невесту и уверен, что она тебе понравится.

Друг отца жениха, Баба, отправился в путь в Коногугу. С собой он взял пять орехов кола. Если отец невесты примет орехи, он согласен начать переговоры.

Добравшись до Коногугу, Баба вручил отцу невесты орехи кола и произнес заранее продуманную

речь. За невесту Мусса предлагает восемь быков.

Семья невесты удалилась на совещание. После обстоятельных размышлений семейный совет пришел к мнению, что этого мало. Невеста — образованная, она окончила начальную школу.

И тогда Баба выложил главный аргумент, после которого семья невесты, вновь удалившись на совещание, довольно скоро вернулась.

— Мы берем твои орехи кола, добрый человек,— объявил дядя, брат матери невесты.

Дальше осталось лишь известить родителей жениха, сойтись обеим семьям, обговорить устройство свадьбы.

Наш хозяин вскакивает с чурбачка и исчезает в хижине.

— Он покажет нам этот главный аргумент,— говорит Бодо.— Когда его предъявили, он понял, что. Мамаду — это как раз то, что нужно для его дочери.

Старик вновь появляется на дворе. В руках у него пластиковая папка. Что-то она очень мне знакома...

Хозяин с торжеством раскрывает папку, и мы видим лист плотной бумаги с гербом и красивыми надписями:

«Центр обновления сельского хозяйства в Диоро.

Диплом об окончании курсов трактористов».

А внизу — среди росчерков руководства — подпись нашего Бодо...

Вальтер Михель, журналист (ГДР) Перевел с немецкого В. Бенцианов

Музыка зеленых полонин

…Грозовые тучи всю неделю неутомимо поили сады. Сегодня яблони, облаками замершие на склонах холмов, отворили скомканные бутоны. На ярко-синие, солнечно-желтые бока хат легла прозрачная сень яблоневых ветвей.

Дорожка вилась меж подворий, вела мимо хат от кузницы к мельнице, потом выбежала к площади, к сельской церквушке XVIII века, увенчанной серо-атласными драночными головками. И снова петляла, огибая сукновальню и корчму, пасеку и навесы-обороги для сена.

У подножий деревьев буянили тюльпаны, они не желали тонуть в озерах незабудок, пускали по их волнам алые паруса лепестков. А в хатах тюльпаны обретали вечность: они светились сквозь растрескавшийся бархатистый лак шкафов и поставцов, на боках глиняных глечиков и кувшинов, что восседали на припечках и лавках. Они цвели на юбках, жилетках, рубахах, кожушках, на рукавах и подолах широченных платьев, что вольготно раскинулись на «грядках» — перекладинах, тянущихся где поперек, где вдоль чистых горниц.

За холмом глухо бухнул барабан, всплакнула скрипочка, свистнули сопилки. «Троясти музыка»? Или «Пыроскубы»?

Названия эти, как и программу сегодняшнего дня, узнала я накануне от хозяев деревни — сотрудников Закарпатского музея народной архитектуры и быта. Знаю и кто придет сегодня в гости к хозяевам. Приглашены

резчики Зиновий Владимирович Пестюк и Михаил Петрович Цуд. И мастерицы-вышивальщицы Ирина Петровна Куцик и Мария Юрьевна Шерегий. Придут «Сопилкари» — ансамбль мальчиков-дудочников, приедут девушки и парни из Хуста, ждут лесорубов из Иршавы.

Но даже хозяева пока не знают, что на этот праздник придут, приедут сотни людей. В Ужгороде он афиширован считанными плакатиками: «18 травня — мiжнародний день музеiв» — «18 мая — международный день музеев». Зритель здесь избалован эстрадой и классикой, этнографически разнообразным потоком из соседних и дальних стран. Между тем гостей с трудом вместят узкие улочки, но всем найдется место, и все, кто пожелает, услышат фольклорно-этнографические ансамбли. И все увидят одежду, утварь, плетеную мебель, мельницы, сукновальни, маслобойни. И праздник прозвучит как хвалебное слово труду, мастерству, как доброе напутствие тем. кто в будни снова выйдет на весенние поля...

В будни, в те часы, когда музей готовится к закрытию, мне нравилось наблюдать, как хранительницы обходят свои хаты. Вот одна поправила лижник на грядке, смела невидимую пылинку со скатерти, выстроила на лавке десяток бочек, бочат, кадушек — все разные, заглянула в сенцы, переставила грабли. Вышла на галерею, что ведет под окнами вдоль стен, окликнула коллегу из соседней усадьбы — пойдем? Тут заметила, что я разглядываю телегу-фуру во внутреннем дворе. И стала снимать с двери накинутый было замок. С гордостью хозяйки повела меня по подворью, нанизывая певучие слова.

Все эти хаты, и церковь, и кузница, и корчма собраны здесь со всего Закарпатья. Собраны энтузиастами. Научным сотрудникам музея неоценимую помощь оказали и мастера народного творчества. У одной такой мастерицы я побывала в гостях.

— Рассердилась я тогда и вот сделала...

Мария Юрьевна Шерегий вышла в соседнюю комнату и принесла, прижимая к себе, груду кукол. Затем нашла в стопке альбомов и каталогов небольшую книжку.

— Неплохой альбом о нашем крае сделали лет семь назад. Но на карте всюду — видите? — одинаковые значки. Условная девушка в условном национальном костюме. Так не годится... Накупила я голышей и стала делать образчики костюмов. Их теперь уже немало пар — хлопцы та дивчата. У нас даже в близких селеньях костюмы сильно отличаются.

«Ции хлопцы та дивчата» были невелики ростом — сантиметров по тридцать. Руки мастерицы снабдили костюм каждой куколки подробнейшими деталями: на той постолы, на другой сапожки, у этой хусточка из двух полотен, а на той юбка в мельчайшую складочку. На парнишках шляпы каждая наособицу — то с пером, то с пряжечкой или даже эдельвейсом. А уж головные женские уборы...

Хозяйка, неторопливо рассказывая, выложила на стол толстые альбомы. Такие обычно отводят под архив семейных фотографий. Но здесь собраны миниатюры неизвестных художниц, образцы их рукоделия. Вышивки, споротые с прабабушкиных одежд, собранные по сантиметрам в селениях Раховщины и Межгорья, найденные в ладах-сундуках бережливых хозяек, извлеченные из ветоши, отстиранные, отглаженные, под реставрированные,— вот они сквозь десятилетия сияют меж толстых листов. Вся эта коллекция составлена Марией Юрьевной Шерегий, Заслуженным мастером народного творчества УССР.