Журнал «Вокруг Света» №12 за 1992 год
Шрифт:
Мы столь подробно вспомнили о величественном захоронении Цинь Шихуан-ди потому, что сравнение могил показывает различие эпох, политической обстановки, даже разницу в характерах императоров.
Погребение Цзин-ди — куда скромнее. И по масштабу, и по размерам статуй. Их высота — треть человеческого роста.
Разные армии — разные времена и нравы, разные правители. Цинь Ши-хуан-ди приказывал сжигать книги, а с учеными-конфуцианцами и противниками безжалостно расправлялся. Цзин-ди оставил меньший след в истории. Его главная заслуга — подавление феодальных правителей в границах Поднебесной и укрепление центральной власти. И после этого сын его У-ди правил долго и славно. Историки, правда, утверждают, что характер у Цзин-ди был вспыльчивый. Как-то в юности он играл со своим двоюродным братом, наследником вассального царства. Разгорелась ссора. Цзин-ди треснул кузена по черепу и убил его. Конечно, для императора это мелочь, переволновался немного. Может быть, вообще-то он был добрым и отзывчивым человеком.
Правда, в 1972 году археологи вскрыли могилу тысяч десяти каторжников, погибших при сооружении захоронения Цзин-ди. На шеях и ногах многих скелетов висели кандалы. Некоторые из зеков были разрублены надвое, другие просто умерли от непосильной работы. Но и это тоже мало о чем говорит: подобные поступки были характерны скорее для той жестокой эпохи, чем для самого Цзин-ди.
Происходил Цзин-император из знатного семейства Лю, которое достигло вершин власти после смерти Цинь Шихуан-ди и основало в 206 году до н.э. Ханьскую династию. Ханьские правители заботились о развитии сельского хозяйства, упорно занимались дипломатией, развивали транспортные пути обширной империи. Расцвела поэзия, была изобретена бумага, а шелк стал главным предметом экспорта. Ханьская династия усмирила грабителей-кочевников, и товары из Китая потекли на Запад, вплоть до Рима. Поистине, правы китайские хронисты, назвавшие эпоху Хань Золотым веком, особенно в сравнении с предшествующими эпохами. Век, конечно, золотой, но императорский двор вел расточительную жизнь и погряз в интригах.
Погребальный комплекс Цзин-ди, естественно, не дает нам полного представления о жизни при дворе, но его склепы многое рассказывают нам о том, что думали древние китайцы о смерти. А представления о загробной жизни отражают жизнь реальную.
Кроме костей, в могилах находится множество красных лакированных коробок, перехваченных металлическими полосами. Археологи еще не открывали эти коробки, но, по мнению руководителя раскопок Ван Сюэли, они наполнены оружием.
Вообще у каждого погребения свое предназначение, и каждое раскрывает какую-то сторону жизни китайцев при Ханьской династии. В яме № 17, например, спрятаны семь десятков терракотовых солдат, сопровождающих две повозки, каждую из которых везло по три лошади. Животные были сделаны из дерева и потому к настоящему времени почти полностью обратились в прах. Часть ямы на три метра засыпана зерном. Это, должно быть, было зернохранилище всей армии.
В яме № 21 находятся скульптуры животных — два буйвола, четыре собаки, четыре овцы и две свиньи. Глиняный солдат лежит возле железных кухонных горшков. Тут же рядом — две больших суповых чашки и множество более мелких. Как сказал один эксперт, «не иначе, как армейская раздаточная линия».
В китайском потустороннем мире табель о рангах должна была соблюдаться еще неукоснительнее, чем при жизни. Могилы богатых и всемогущих снабжались различными предметами домашнего обихода: от чудесных шелковых тканей и музыкальных инструментов до пищи и напитков. Жизнь там должна быть не хуже, чем жизнь здесь. Скажем, простолюдина хоронили с небольшим глиняным горшком для зерна. Императору же положен был целый зерновой склад. Нужна ему была и армия — солдаты из глины. Ведь вооруженные люди могли понадобиться и после смерти. Как-то Цзин-ди обвинил одного верного генерала в том, что тот покупает слишком много оружия для своего собственного погребения. Значит, у него есть намерения возглавить восстание против императора в загробной жизни. Генерала бросили в тюрьму. Униженный, но гордый воин отказался от еды и скончался от истощения. Солдат ему в могилу не дали, но присвоили посмертное — вполне безопасное — звание «третий министр двора». Это было что-то вроде посмертной реабилитации.
Погребальный комплекс Цзин-ди еще не скоро откроется взору экскурсанта — слишком трудоемка работа археологов. Пока что только специалисты, да еще, пожалуй, репортеры могут похвастаться тем, что видели его. Один из них — американский ученый-китаист из Гарварда, изучающий эпоху Хань, — У Хун. Он обратил особое внимание на странное выражение лиц солдат: они словно размышляют о предстоящем таинстве. Мистер У Хун предположил, что полуулыбки отражают новый образ загробной жизни — стремление к бессмертию превращает темное подземное царство в страну вечного блаженства. Тому есть объяснение.
Очевидно, Цзин-ди увлекался философией даосизма, популярного в его время. Учение дао интересуется внутренним миром человека, придает значение поискам гармонии с природой. Даосисты приветствовали терпимость, простоту, сердечные порывы.
На лицах солдат написана умиротворенность. Таково было их отношение к смерти, вполне даосистское. А если даже они сами о столь высоких материях не размышляли, то художники, выполнявшие социальный заказ, таковое выражение придали.
8 погребениях Цзин-ди все еще не нашли ни лучников, ни кавалеристов, ни тяжело вооруженных пехотинцев. Скорее всего археологи вскрыли лишь части «войска тылового прикрытия и обеспечения».
Чтобы заселить императорские захоронения глиняными статуэтками, ко двору приглашали тысячи ремесленников. Вылепленные статуи обжигали в печи. Потом в течение нескольких дней они остывали в специальном помещении. Затем их разрисовывали, одевали в шелковые одежды, им приделывали деревянные руки и прикрепляли оружие.
«Жизнь и смерть — два лика одной сути», — гласит старое китайское выражение. Не забывал о смерти и Цзин-ди, потому и взял с собой в могилу готовое к сражениям войско. Деревянные руки свободно вращались в плече — так легче было владеть оружием в загробных битвах. Не забыл он и женщин: любовниц или служанок — их определили по следам шелковых одеяний. Правда, от них, как и от солдатской формы, мало что осталось.
Свою предназначенную на века могилу Цзин-ди стал сооружать сразу же после того, как наследовал своему отцу Вэнь-ди. Так было принято — и не только в Китае. Заняло строительство лет десять и истощило императорскую казну. На местности вокруг захоронения раскопали останки десяти тысяч человек, многие из которых погибли при непосильных работах. Нередко днища раскопанных ям усеяны костями людей. Это те, против кого армия на глиняных ногах при всей своей мощи оказалась бессильной: грабители. Зато зачастую срабатывали самострелы, рушились на головы злодеев камни. Но и это не всегда помогало. Одна из ям полностью разграблена, две другие — опустошены частично. По всей вероятности, грабили почти безнаказанно в первом столетии нашей эры, во время крупного крестьянского восстания.
Крадут, впрочем, и сейчас. Недавно в Нью-Йорке на рынке произведений искусства появилось несколько очень дорогостоящих терракотовых статуй, по стилю схожих со временем Цзин-ди. Стимул, увы, есть — при цене статуи в 7 — 9 тысяч долларов пара сотен, которая может перепасть вору,— целое состояние для китайского крестьянина. А здесь — копни лопатой землю... Ведь почти сорок знатных семейств также расположило здесь свои могилы. Поселение в 15 тысяч человек было основано в этом месте: обязанностью людей было делать подношения усопшему императору. Да что говорить! Даже сейчас люди почитают за счастье быть похороненными возле величественной могилы...
По материалам зарубежной печати подготовил Ю.Супруненко
Вахан
(Памирский путь)
От редакции
Летом 1991 года географ Максим Войлошников по командировке нашего журнала побывал в долине Вахана, где в древности проходил Великий шелковый путь. Так, в сущности, недавно состоялось его путешествие, но сколько изменений произошло в жизни Таджикистана! Тем не менее мы не стали просить автора модернизировать свой очерк: того региона, о кэтором он пишет, нынешние события пока не коснулись. Поэтому в очерке сохранились некоторые устаревшие названия — Горно-Бадахшанская автономная область, например. Мы надеемся, что внимательный читатель сможет не только увидеть картину памирской жизни, но и понять многие из причин происходящего на Памире да и в Таджикистане.