Журнал «Вокруг Света» №12 за 1994 год
Шрифт:
— Мы его ищем, но по-своему, — мягко поправил его Старкингтон. — Не раскрывая наших планов, я могу сообщить, что два дня он провел в Нанакулд и последующие три — в Ваянаэ. Луковиль выследил его в первом случае, а Гановер — во втором. Но в обоих он успел уехать.
Холл насмешливо поднял брови:
— А вы не вели розысков?
— Нет. — В голосе Старкингтона не было смущения. — Я наблюдал за вами и за мисс Драгомиловой, хотя уверен, что вы знаете не больше нас. — Он поднял рюмку. — Предлагаю тост за окончание дела.
—
Они возвращались домой по дороге, обсаженной гигантскими кетмиями, и вдыхали ароматный ночной воздух. Холл взял руку Груни в свою и почувствовал, как напряглись ее пальцы.
— Откуда они узнали, где был отец? — обеспокоенно спросила она. — Ведь эти острова слишком велики и слишком многочисленны, чтобы они могли случайно напасть на его след.
— Они знают свое дело, — задумчиво ответил Холл. — Но и твой отец тоже. Я думаю, тебе не стоит беспокоиться.
Они подошли к главному входу в отель.
Из соседнего сада, поросшего бугенвиллеей, была слышна нежная музыка гитар. Увидев их, дежурный гостиницы отошел от двери, откуда наблюдал за весельем, и вручил Холлу вместе с ключами запечатанное письмо. Холл тут же вскрыл и прочитал его.
«Дорогой Холл, мое убежище наконец готово; убежище и вместе с тем западня. На все это утло время, но оно потрачено не зря. Ступайте к себе в номер, а затем спуститесь по черной лестнице во двор. Чан будет ждать в машине. Багаж можно забрать позже, хотя там, где мы будем, почти не нужны атрибуты так называемой цивилизации».
В конце письма была приписка: «Перед выходом обязательно проверьте часы». Холл вежливо поблагодарил дежурного и небрежно сунул письмо в карман. Кивком головы он дал понять Груне, что следует воздержаться от расспросов. И лишь когда они оказались на верхнем этаже, вдали от любопытных взглядов, он показал ей письмо.
— Что это значит — убежище и западня? — тревожно спросила Груня. — И зачем проверять часы?
Но Холл знал не больше, чем она. Они быстро упаковали чемоданы и оставили их в номерах. Телефонный звонок в обсерваторию острова подтвердил точность карманных часов Холла; через несколько секунд, спустившись по задней лестнице, они уже вглядывались в темноту безлунной ночи.
Машина выделялась во мраке более густым пятном. Они быстро скользнули на заднее сиденье, и машина тронулась. С выключенными фарами они пробрались по темной улочке. У перекрестка Чан включил передние фары и свернул на пустынную улицу. Примерно в миле от берега он, не сбавляя скорости, снова свернул — на этот раз на широкое шоссе.
Хранивший до сих пор молчание Холл наклонился к самому уху шофера и шепотом спросил его
— Где нам предстоит встретиться с мистером Константином?
Китаец пожал плечами:
— Мне приказано доставить вас до перевала Нууану Пали, — сказал он лаконично, на совершенно правильном английском языке. — Там нас встретят. Это все, что я могу сказать.
Похолодало. Чан резко увеличил скорость, и их прижало к спинкам сидении; ветер резко бил в лицо.
— Что слу...? — начал Холл.
— Сзади машина, — спокойно объяснил Чан. — Она следует за нами всю дорогу. Теперь, пожалуй, пора увеличить разрыв.
Холл оглянулся. По свету фар можно было проследить путь следующей за ними по извилистой дороге машины. Вдруг их машину затрясло — они съехали с шоссе; поднявшаяся сзади пыль закрыла преследователей.
— Они заметят, что мы свернули! — воскликнул Холл.
— Конечно, — спокойно ответил Чан. — Мне велено не дать им потерять нас из виду.
Он искусно вел машину, хотя вокруг поднимались клубы пыли. Они проехали перевал и начали спускаться вниз. Всякий раз, когда машина резко поворачивала, Холл, оглядываясь, видел два луча света преследовавшей машины.
Вдруг Чан резко нажал на тормоза; Груню и Холла бросило вперед. Машина остановилась; кто-то распахнул дверцу и вскочил в машину. Машина тут же тронулась, набирая скорость.
— Кто это?
Послышался тихий смех.
— Кто, по-вашему? — спросил Драгомилов. Он наклонился и зажег лампочку в спинке заднего сиденья. Груня ахнула. На Драгомилове были когда-то, видимо, белыми, но теперь грязные и рваные фуфайка и брюки, на ногах — замызганные тапочки. Он нежно поцеловал дочь и пожал руку Холла. Затем выключил свет.
— Отец! — воскликнула Груня. — Если бы ты на себя взглянул! У тебя вид бродяги! А где мой дорогой солидный дядя Сергей?
— Он умер, дорогая, — ответил Драгомилов, усмехнувшись. — Твои .мистер Холл убил его неопровержимой логикой. Это второе по смертоносности оружие, которое я знаю.
— А первое? — спросил Холл.
— Увидите. — Драгомилов повернулся к дочери: — Груня, детка, тебе лучше бы поспать. У нас еще есть несколько часов.
Машина продолжала спускаться по извилистой дороге к восточному побережью острова. Холл наклонился к Драгомилову.
— Вы знаете, что нас преследуют?
— Конечно. Мы позволим им не терять нас из виду до деревни Хайкулоа. Дальше нет поворотов, и им будет ясно, куда мы едем. После Хайкулоа мы от них избавимся.
— И все же, — сказал Холл, — им известно, что вы были в Нанакули и в Ваянаэ.
— Я и хотел, чтобы это было им известно. Я оставил следы, которые привели их туда. Я отвлек их на запад, в то время как вы с Груней направились на восток.
Он засмеялся, увидев изумление на лице Холла.
— Друг мой, логика бывает разной. Если я держу камень в одной руке и вы угадали в какой, то в следующий раз я могу поменять руки. Или же я могу оставить его в той же руке, рассчитывая, что вы подумаете, что я переложу его в другую. Или...
— Но Старкингтон утверждал, что вы побывали в тех местах!