эту чуму придумали для нашей с тобой любвичтоб шли корабли до точки конечной без остановоксмотри капитан он тоже с любовью здесь заодноон тоже забрал в последний заплыв свою тайну страстьтам где-то живые люди они нас боятся верятмы сами сказали что с нами идет в их дома чумаони закупили маски чтоб спрятать лицо от Богаони закупили оптом бутыли святой водыя знаю когда пристанет корабль к тому причалугде ждет всех патруль и даже ввели комендантский часто нас разлучат закроют как первых врагов народакак тех преступивших главный из списка земных греховдавай будем так скитаться по белым ничейным рекамдавай не пойдем к причалу останемся здесь вдвоеммы слишком стары чтоб верить что выживем в карантинемы слишком узнали поздно как нежить ласкать любитьчто можно вот так губами как будто ты полумертвыйвдруг пьешь из руки господней глоточек живой воды
20 марта 2020 года
Смирительная рубашка
ровно
год назадмы стояли с тобой в обнимкупили на кухне вино и курилиты смотрел в раскрытое окнои говорил что мы пытаемсявыбраться из этого миракак из комнатычерез форточку к богупотому что здесь на землеслишком больночто мы пытаемся прорваться к немусвоей яростьюсвой дерзостьюсвоей похотьючто мы свободны потому что вместеи так похожи что смертьпоходит за нами кругамине распознает кто есть ктои замкнется в себемы не попадемсяв очередной раз сбежим улизнемты говорил что есть что-то большеечем эти панелькиипотекираспорядкиты говорил что любовь сильнее смертии я верила тебепока однажды она не постучаласьв нашу жизнь в беломзащитном костюме и маскепока однажды она не надела на тебясмирительную рубашкуи ты не написал мнечто не хочешь ничем рисковатьпотому что уже в зоне рискаи это не красная зона нетсераябезвоздушнаяобездвиженнаяи тогда оказалосьчто никого не спасутни форточки ни заговоры ни побегипотому что ты добровольнозапер себя в четырех стенаха я осталась на свободеквартиры очень похожина футляры или гробыи каждый раз когда мысленнопрохожу мимо твоего домая вижу тебя лежащим в ящикев белой смирительной рубашкеты не можешь дышатьтебе душно и страшнои ты просишь меняподойти к окнуи открыть форточкус обратной стороныно я никогда не смогудо нее дотянуться
14.05.2020
Эпилог
я нашла страницу с этими стихами, написанными от руки, на дне шкафчика у моей постели.медсестра сказала, девушка, которая лежала здесь до меня, умерла два дня назад.
28.05.2020
Выдох
однажды мы откроем дверивыйдем из наших домоввзявшись за рукии увидим что покамы прятались от смертимир спокойнообходился без насмы увидим что все полянызажелтели одуванчикамивсе сады зацвелии распахнулись небувсе деревьязатаили в себептичий щебетсловно зеленыемузыкальные шкатулкимы увидим что на самом деленужны только друг другуживыми и мертвымиа этой маленькой планетес ее необратимыми вспять рекамии вечным кружениемвокруг одной точкипришла пора остановитьсявыдохнуть полной грудьюи сбросить с весовнас и наше дыханиесдуть будто пушинкус головки одуванчикавдохвыдохвд охвы до х в ы д о хв ы х. о ды хо до
18 мая 2020 года
Носилки
Мы однажды умрем. Оказалось, что это не ново.Оказалось, что мир поделился на «после» и «до».Арестанткой из дома на волю иду по УДО.Из подъезда со мной на носилках выносят больного.Я не знаю: зачем так случилось, но только из насНе меня увозили в казенной машине в то утро.Я запомнила белый зрачок – как нутро перламутра.Я запомнила: ночь – значит, кто-то кого-то не спас.Выходили со мной только три человека к ступеням:Санитары и сын. Он сказал: «Значит, маме пора».Я взяла его за руку: «Это такая игра.Мы сейчас ее заново (слышишь?). Сейчас все отменим».Он стоял и смотрел у подъезда, глухой и немой,И безвольные пальцы его холодней были льда.Я не знаю, зачем так случилось, но лучше б тогдаСанитары не с ней увозили носилки – со мной.
14 марта 2020 года
Молитва
Прости же нас, Господи, и отпусти грехи.Я верю: ты знаешь – мы вовсе не так плохи.Под инеем хворост – не собран – лежит в лесу.Без силы твоей я вязанку не донесу.А в доме не топлено, в доме беды ушат.А в доме холодном голодные дети спят.А я босиком, и в обмотках моя стопа.И снег на тропе – как растертая скорлупа.Прости меня, Господи, знаю, я лишний груз.Но сын мой, как твой – милосерден и светло-рус —Сегодня с утра рассказал, что всегда во снеОн видит висящим тебя на сухой сосне.Ему отвечала я: Боженька наш – живой.Но сын все молчал и покачивал головой.
29 сентября 2019 года
Эльмира Шарифуллина
Родилась в 1999 году. Поэт, переводчик. Студентка Литературного института имени Горького.
«Воздух, мыслью окутан, застыл ошалело…»
Воздух, мыслью окутан, застыл ошалело.Солнце тянется кромкой по темным домам.Обруч звонко вонзается в нежное тело,Рассекая его пополам.Лишь дыханье царит надо всем миром звуков,Пот крадется меж ребер прозрачной змеей.Под ударами мерными тело упругоВыгибается жадной дугой.И закрыты глаза, и ничто не встревожитЭтих вдаль распростертых, трепещущих крыл,Не прервет хода токов, бегущих под кожей,Этих юных избыточных сил.И остался вдали, за окном, за порогомВечный шум, порожденный тоской о любви.Есть лишь обруч и солнца лучистая кромка,Есть лишь огненный сахар в крови.
Наталья Макеева
Родилась в 1975 году в Москве. Автор книг «Сияющий бес» (2008), «Векторный лотос» (2015), «Ничего странного» (2018). Окончила Литературный институт имени Горького. Занимается журналистикой и общественно-политической деятельностью. В 2019 году заняла второе место в поэтическом конкурсе Союза добровольцев Донбасса.
Возвращение из Крыма (2017)
Я не знаю, в какой мы областиБесконечность зеленого цветаНа предельной несемся скоростиМ4, прости нам это.Все живое, а мы – холодныеС места брошенный взгляд мой каменныйРазбивает поля дородныеИ деревьев стволы хрустальныеПосле нас – листопад и изморозьПятна черные в поле стынутПсы голодные рвутся с привязиКрай заброшен и дом покинутЭта трасса видала многихМы ведь тоже на ней проездомЗавтра раны залечит полеИ посадки проснутся лесом.
Крым (2018)
Почему эта синь заливается прямо в мозгИ снова напиться тянет не в бровь, а в глаз.Я вернусь, ты вернешься, и будет закат промозгл,И душные шубы укроют продрогших нас.И душные ночи, если решим в побег,Будут несносно медленно нас душить.Грязные тени лягут на грязный снег,Смерть не придет, будет просто такая жизнь,Литрами льющая в мозг душно-серый жмых,Клейкою лентой лепящая к себе.Как получилось, что ты еще жужжишь?Просто жужжишь, уже не пытаясь петь.Не торопись. Будет, будет такая синь —Жгучей, иссиня-черной воды провал.Ты уж, пожалуйста, доживи, не сгиньПомнишь, как жарко он нас тогда обнимал?Будет еще невозможная синева —С куполом белым прямо над головой…Встретит живая тебя на земле трава,А белизна уляжется за тобой.Ну а пока – принимай синеву в себя —Как принимают с горя, с тоски ль на грудь…Я вернусь, ты вернешься когда-нибудь,И да минует нас душная муть сия.
Пуля
Мой гроб еще шумит в лесу,Он дерево. Он нянчит гнезда.(с) Франтишек Грубин
Мой гроб птенцов качает в небесах,Но пуля мне отлита до рожденья.И в вязкой металлической тишиОна от гильзы ждет освобожденья.Она почти полвека спит во тьме,Среди своих сестер в коробке тесной.Издалека доносятся до нихРыданья, хохот, выстрелы и песни.В душистом масле часа пули ждутКусочками диковинного сыраИ как плоды на грозди налитойВот-вот сорвутся на просторы мира.Им снится бесконечная странаИ ветра свист – горячего, степного —Всего лишь раз… всего один аккорд…Всего одно, но сказанное слово!…Она отлита мне и только мне,Ее калибр до времени неведом…Покуда спит, – я буду шатуномВ людском лесу ходить за вами следом,Заглядывать в окошки и глаза,Переставляя шахматы и стулья.Искать того, кто состоит в родствеСо мной и пулей.
«Бывает так: соседи стоят на лестнице…»
Бывает так: соседи стоят на лестницеИ кнопка лифта долго не нажимаетсяВ трубке гудки как новостей предвестникиИ дверь пугающе медленно открываетсяТак ведь бывает и даже спорить не надоТы эти двери облупленные узнаешьВ каждой игрушечной дверце, калитке садаСам их пугающе медленно открываешьИ тишина ложится тебе под ногиИ тишина удушливо обнимаетСпать не дает, ежится на порогеТополь большой за окном до утра качаетИ тишина. Потому что исчезли шорохиЗвуки собрали вещи и в путь отправилисьЗвуки припомнили прошлые беды-промахиИ тишину за себя доживать оставилиА поутру так бывает – опять на лестницеКто-то стоит, и клавиши залипаютИ во дворе за тяжелой дверью увесистойТени твои на свету безнадежно тают