Журналист в кармане. Апокалипсис в шляпе, заместо кролика – 4

Сотников Игорь

А между тем разговор за столом движется в своём дальнейшем направлении и не задерживается на эти разумения Нико, как бы он недовольно выглядел.

– Раз вы так последовательны, то вы не откажите мне и скажите правду насчёт хотя бы ваших предваряющих нашу встречу слов насчёт меня. Какая я вам представилась? – а вот этот вопрос Мати был не так-то прост, и эту её не простоту уловили все участники разговора за столом. И теперь опять, как и тогда на крыльце, многое зависело от Михаила, кто косвенным путём мог выставить Нико в любом свете. Правда, в итоге всё-таки решение принимать Мати, но почему-то Нико не сильно хочется, чтобы сегодня она как-то им была огорчена. Хотя причин для этого и нету.

– Мы о вас говорили

и это безусловный факт. – Заговорил Михаил. – И этого я не буду и не могу очевидно отрицать. А иначе и не могло быть, когда идёшь к кому-то в гости и там тебя ждёт новое знакомство. А вот какое, то это каждому из нас в итоге делать вывод. Где Нико, опять же повторюсь, не мог поступить иначе, как только наполнить большей содержательностью свою вторую половинку, то есть вас, коя в данном случае выступала, как представляющее его лицо. И вам не трудно догадаться, в каких восхитительных эпитетах он вас описывал. – Михаил сделал паузу, чтобы дать всем выдохнуть от таких его чувствительных откровений, где так и хочется ногой дотянуться до интересующей тебя ноги и таким образом подмигнуться. Но там сейчас вытянулись ноги Михаила и всем заинтересованным в этом локальном действии лицам приходиться упираться взглядами в Михаила, боясь показать виду, что согласен к сдаче своих, есть им только одно оправдание, глупейших поступков.

Хотя стоп. И ногой Нико ощутилось, что кто-то, а он догадывается кто, всё-таки решился и, преодолев в себе нерешительность и, откинув всю эту ненужную шелуху ложной гордости, пошёл ему навстречу, протянув ногу под столом – мол, давай Ниша, эти все наши недоразумения и дутости оставим в прошлом и, как только уложим спать нашего гостя, то будем мириться всю ночь. А Нико не только не против, а он двумя ногами за, и готов заявить об этом немедленно, продемонстрировав ответную ножную реакцию. И только он собрался продвинуться ногами ответно дальше, как им вдруг через ощущения понимается, что ему в ногу толкается кошка, а точнее, кошка Маруся.

И Нико, обманутого в своих надеждах, такая злость берёт, – я ей готов был всё простить и пойти на всю ночь навстречу, а она так со мной, – что он со словами: «Брысь», отгоняет ногой кошку. Что не проходит мимо Мати, вытянувшей одну бровь вверх, как рыболовный крючок. Но при этом она полностью бровью не ведёт, сопровождая это своё действие жёстким замечанием в сторону Нико: А кошка-то вам чем не угодила?

После чего Мати, принципиально зорко посмотрев на Нико, специально тихо в ответ Михаилу проговорила: «Хотелось бы послушать, а то я немного забывчата», теперь глядя на Михаила.

– Заведу себе собаку. – Процедил в зубы Нико.

Михаил же, воодушевлённый происходящим за столом, самодовольно откидывается на спинку стула, и с этого самодовольного положения начинает резать слух Нико своими выдумками. И только то, что Михаил так словесно облагородил Нико перед Мати, не позволило Нико вмешаться в эти его россказни и заметить всем, что он об этом в первый раз слышит. К тому же поступи он так, то у Михаила всегда есть в запасе свой контраргумент – он уже со своей стороны может ему заметить, а точнее спросить с Нико, а что ж его так не возмущало, когда он в первый раз слышал, как он ему тут пел дифирамбы. Тогда как на самом деле ваш двуличный Нико, – а вот истинная мотивация для смены им имён, – в самых отрицательных красках, вас, милая Мати, описывал. И всё лишь для того, чтобы за счёт вас повысить свою самоидентификацию. Вот с таким ничтожным человеком живёте вы, Мати.

А Мати возьмёт и брякнет, что она об этом итак знает, но ничего с собой поделать не может, так как этот ничтожный Нико, полный нуль и пустой человек, полностью от неё зависящий и зависимый, без её благотворительности и сожаления на его счёт окончательно падёт и растворится в небытие. Но это опять в Нико слово взяла его желчь, которая никогда не была объективной и всё извратит.

А

Михаил между тем, не перебитый Нико на полуслове, начинает тут разглагольствовать. – Так как я вас знал всего лишь со слов вашего супруга, то единственное, что я мог предположить в вас, то это вашу реакцию на приход к вам в гости незваного вами гостя. Вот я и предположил, что вы всё-таки будете не так довольно выглядеть, как бы этого хотелось. И настоящие причины этого лежат даже не в этом частном случае, а такова ваша природная сущность, налагающая на вас печать не полного довольства своим настоящим положением и супругом, как элементом, определяющим и отвечающим за это ваше положение. В общем, вы должны быть недовольны своим супругом.

– И на этот раз в чём он провинился? – с иронией задалась вопросом Мати, видимо желая таким образом опровергнуть в ничтожность эту гипотезу Михаила. Но это у неё вышло так неоднозначно, что теория Михаила, а скорее просто столовая выдумка, способствующая аппетиту, неожиданно получила в её лице для себя подтверждение.

– Чем? – переспросил Михаил, многозначительно посмотрев на Нико. – Я, конечно, не для этого заводил этот разговор, – я всего лишь хотел указать на физический закон, регулирующий счастье, где для его полноценности мы должны дополнять друг друга, – но если в этом возникла потребность, то …

– А сейчас мы это и узнаем. – Мати не даёт закончить Михаилу, перебивая его и, переведя всё своё внимание на Нико. – Так у нас есть в этом потребность? – прямо впившись взглядом в Нико, задалась вопросом Мати. А Нико придавленный её взглядом и пошевелиться не может даже в мыслях. Так что о каких ответах тут может идти речь. Ну а Мати продолжает наседать на него, задавая всё более и более провокационные вопросы. – Так значит, ты решил взять то, что по природному праву принадлежит мне. – Заявляет Мати, а Нико и не поймёт о чём это она. – Так ты теперь решил быть во всём недовольным и требовательным ко мне. Так? – вопрошает Мати. И само собой не получает ответа от сбитого с толка Нико. И поэтому она усиливает на него давление. – А ну, хватит скрывать, – требовательно заявляет Мати, – говори, чем ты недоволен? – И Нико начинает бегать глазами по сторонам, пропустив мимо себя проявившуюся на лице Мати улыбку. И пока Нико мечется по столу в поисках ответа на вопрос Мати, она берёт со стола бутылку и начинает наполнять бокалы.

Ну а Нико побегал, побегал рассеянным взглядом по столу, да и наткнулся на потрясшую его мысль. – А какого чёрта, на столе приготовлено столько столовых приборов?! – нервно вопросил себя Нико. – Она что, знала, что я приду не один, или же здесь что-то другое? – А вот это что-то другое, за занавесом загадки которого скрывается всякое, напрягает Нико, ни о чём таком не договаривавшегося с Мати, которая прекрасно знает, что это его день и он его хочет делить только с теми, с кем пожелает. А она значит, поддалась уговорам тех, кто всегда её настраивает против него (а они на этот раз подобрали к ней ключик, сделав отсылку к её характерному упорству) и всё сделала вопреки ему.

– И кто бы это мог быть? – для начала мысленно поинтересовался у Мати Нико.

– Это я на всякий случай, и как вижу, не пустой, – со всей своей простодушностью говорит Мати. А Нико не убеждается её заверениями, да и не хочет, когда он так рассержен на неё.

– А со своей стороны, никого не позвала? – с определённым намёком на некоторые, установленные им лица, спрашивает Нико.

– Я бы и позвала, да ты себя будешь чувствовать неловко и не в своей тарелке, если бы мои родственные гости сели за один стол вместе с тобой. – Вот прямо так заявляет Мати, нисколько не считаясь с чувствами Нико. И, конечно, он стерпеть слышать такое в свой адрес не может, и язвительно ей замечает. – Это маловероятно. – А Мати, само собой, по-своему интерпретирует его ответ и соглашается с ним, но только не так, как это должно быть.