Зигальга
Шрифт:
Солнце бабочек
Часть I
Зигальга
Облако не знает, куда оно плывет и зачем. Оно чувствует толчок – вот место, куда нужно теперь идти. И ты узнаешь, когда поднимешься достаточно высоко, чтобы взглянуть за горизонт.
Ричард Бах, Иллюзии
Пролог
У росомахи был едкий горький запах, его принес ветер. Мама сказала, что когда пахнет росомахой,
– Лони? – позвала я тихонько. Они ушли уже слишком давно. – Клайме?
Страшно. Вдруг с этими забияками что-то случилось? И где же мама? Она всегда приходит, чтобы спасти нас. А сейчас – нет.
Дождь пошел неожиданно, как и всегда. Только в нашем гнезде обычно сухо, даже если дождь. Мама. Где же ты? Если росомаха забрала тебя, то мне все равно что случится дальше. Я хочу к тебе.
– Мама?
– Эй? Кто это здесь?
– кто-то чужой загородил собой тусклый свет. И слипшиеся мокрые шерстинки приподнялись. Стало еще холоднее.
– Иди-ка сюда, писклявое чудо. Сколько же дней ты здесь сидишь?
– кто-то большой вытащил тёплыми лапами из расщелины, не испугавшись моего боевого шипения. А Лони говорил, что оно остановит даже лису! – Да ты совсем замерзла! Маленькая, отважная пискля, – у тёплых лап был добрый голос, почти как у дяди Ронина.
– Росомаха, - пожаловалась я.
– О. Мне очень жаль, – тёплые лапы гладили меня около уха и пахли странной едой. Я потянулась к ним носом, но даже лизнуть сил не осталось.
– А у тебя жёлтые глаза, – шепнули большие лапы и с этими словами легко коснулись моего мокрого лба, а следом осторожно спрятали в тепло.
– Спи, маленькая пискля и не беспокойся больше. У них теперь новый дом.
Как же хочется спать, мама… Я надеюсь, ты нашла Лони и Клайме, и вам… тоже… тепло. Кажется, я уже сплю.
Глава 1
Я слышала звук вертолётов последний раз около двух часов назад. То, что ищут именно меня, я ни капли не сомневалась, вряд ли такая нелепость могла приключиться с кем-то ещё. Я даже видела их за верхушками деревьев, пока отчаянно пыталась выбраться на открытое место.
Но с этим мне катастрофически не везло – вокруг плотным строем торчали высоченные ёлки.
Становилось прохладно и, по солнышку, уже вечерело. Батарейка в полностью заряженном телефоне почему-то села. Или не села - во всяком случае, включаться он категорически отказался. И, что совсем удручало, компас с фонариком были только в нём.
Я уселась на небольшой валун и достала свитер.
Счастье ещё, что отлучившись из лагеря утром с бутылкой воды, я зачем-то прихватила с собой весь рюкзак, а не только зубную щетку.
До сих пор не понимаю, как такое могло произойти. Я всегда гордилась своей способностью ориентироваться в любых условиях. Что в лесу, что в чужой стране, мне обычно легко удавалось найти нужную дорогу. И частенько без помощи карты. Я, случалось, шутила, что владею врожденной навигацией по магнитным линиям Земли, как птицы или, например, олени.
Теперь же, была готова поклясться, что отошла не дальше
И совершенно вызывало ужас то, что звуков тоже не было. Минут двадцать я бегала вокруг и то звала ребят из нашей группы, то ругалась, что шутка затянулась. Ещё через полчаса липкий холодок со спины перебрался к солнечному сплетению, воздух застрял в лёгких, и мне заложило уши от страха, что рядом действительно никого нет.
Пространство вокруг застыло, внимательно и напряженно. Ели щурились, изучали, рассматривали и так, и эдак. Выметали лапами прочь - ты здесь некстати.
Не так-то просто не поддаться панике, когда обнаруживаешь себя где-то в уральских горах. Одну.
Сердце колотилось в горле, кожа сделалась влажной, а подложечная область, похоже, обернулась вокруг булыжника. Мир покачивался и, кажется, немного кружился. Очень надо было взять себя в руки. Но мозг, вопреки разумной логике и инстинкту самосохранения, всё пытался выбрать между истерикой и паникой с элементами истерики. Я буквально видела, как он не может определиться куда же поставить красную точку выбора.
Внезапно мне стало смешно, и я закрыла лицо руками.
Было очевидно – я потерялась.
Мы отправились в археологическую экспедицию в лето между бакалавриатом и магистратурой, проще говоря, между четвёртым и пятым курсом университета. Это даже была не экспедиция, а так, студенческий трип историков со слоганом Индианы Джонс: «Хотите изучать археологию - не сидите в библиотеках, отправляйтесь в поле!».
Прикоснуться к настоящим, не бумажным в учебниках, петроглифам нам удалось впервые в Каповой пещере, куда мы добрались на микроавтобусе из Челябинска, проведя первую ночь путешествия в окрестностях Белорецка у Арского камня, где по легенде был тайник пугачевцев. Хоть мы и предполагали, что ничего из ряда вон выходящего там не увидим (всё было разрушено ещё большевиками, и это несколько удручало мужскую часть группы). Тем не менее, определили его для себя как исторический фетиш.
Днем позже, впитав в Шульган-Таше - Каповой пещере, с благоговейным трепетом наскальных древностей, и проведя там немногим более суток, мы собирались двинуться дальше.
– Почему мы раньше не выезжали никуда? Даже филологи по деревням частушки собирать ходят, а нас обещали в Крым на первом курсе! Владимир Николаевич?
– Единственная университетская экспедиция в Крым была неэффективной, и больше с их институтом мы не сотрудничали. К сожалению!
– хитро усмехнулся наш археолог.
– Что, дальше Массандры не доехали? – меланхолично спросил Борька Арсеньев, вяло укладывая вещи после ночлега.
Кто-то с хрюком гыгыкнул и лагерь сонно засмеялся.
– Дэл, подержи мою пенку[1], пожалуйста, – Анна, мой институтский бессменный соратник и друг, смешливая блондинка с по-детски распахнутыми ясно-голубыми глазами, яростно сворачивала её в тугую трубочку.
– Анич, оставь её в покое, она от этого легче не станет. Просто привяжи снизу, - я держала вырывающуюся пенку крепко, как только могла.