Зима, которой не было
Шрифт:
— Привет, — ответил парень, явно заметив неладное. И я точно бы сдала себя, если бы не Оксана и мой отец, вышедшие с кухни.
— О, вы теперь там сеансы проводите? — невзначай поинтересовался Акиншев.
Я тихо хохотнула в кулак.
— И тебе здравствуй, Артем, — вежливо улыбнулся отец. — Если хочешь, можем и там.
— Боюсь, придется отказаться.
Оксана Владимировна не оскорбилась, а, кивнув пришедшему, поинтересовалась:
— Вы на машине приезжаете?
— Да, а что? — кивнул Артем.
Я отползла в сторону, чтобы не толпиться в прихожей. Парень тем временем разулся и влез в
— Просто интересно, где вы ее ставите. Вечно приходится парковаться там, где запрещено.
— Иногда бросаю около универа. Он тут, недалеко. Такое застекленное здание. Сегодня поставил за домом. Почти около детской площадки.
— Ясно, — закивала женщина, накидывая норковый полушубок с помощью моего отца. — Всем до свидания.
Дружно мы попрощались с Оксаной, а затем отец и Артем скрылись в кабинете, чтобы обсуждать абсурдность его похищения. Можно подумать, он кому-то очень нужен.
Я поплелась на кухню, чтобы хлебать мерзкий суп, сваренный мной пару дней назад. Вообще-то я нормально готовила, но в дни тяжких раздумий все валилось из рук, и даже еда получалась как побелка на вкус. Больше всего меня интересовала реакция Артема на недавно произошедшее. Пару раз он писал мне в социальной сети и даже оставил три лайка на постах, но я на корню обрывала все общение, чтобы не ляпнуть глупость. Общение в сети было проще, чем вживую, и я боялась, что наговорю лишнего.
«Как же меня взбесил этот твой дружок!» — мои глаза пробежали по экрану телефона. За едой я обычно водила пальцем по сенсору, листая ленту. Фотка Леси меня раздражала: милый образ шел ей, но теперь казался каким-то несуразным. Будто во время общения со мной Сатана занимал тело прелестной девочки.
«Не обращай внимание», — набрала в ответ я, отправляя в рот ложку супа.
«Почему ты сегодня сбежала так быстро после уроков?»
Настало время вранья. На самом деле я и сама не знала, зачем ушла, не попрощавшись. Обычно мы вместе доходили до остановки, успевая покурить в подворотне.
«Папа попросил прийти пораньше.»
«Вообще-то этот идиот опять ко мне привязывался! Ты была мне нужна!»
«Шли к черту.»
Таков был мой вердикт.
Я забросила тарелку в раковину, выпила чаю и занялась кухонными делами. Отведя взгляд за окно, я вгляделась во тьму нашего двора. Фонари перед подъездом не горели второй день.
По шуму в коридоре я определила, что Артем уходит. Наконец-то я смогу громко разговаривать и выражаться так, что папа будет ругать меня. Изо дня в день ничего не менялось.
— Всего хорошего, — попрощался Акиншев с моим отцом.
— До встречи, — отозвался тот.
Я уже была готова вдохнуть полной грудью и надеть заляпанные спортивки, как внезапно надежды рухнули. Минуту спустя я услышала папин сокрушенный голос:
— Ева! Он опять забыл!
Интересно, он решил, что это второй раз подействует?
— И что?
— Отнеси, пока не переоделась. Ты успеешь его догнать.
Я отреагировала тяжелым вздохом, взяла темный шарф парня и через несколько мгновений уже была на улице. Было так темно, что я плохо видела, но удаляющуюся высокую фигуру различить было легко. Я решила, что сделаю так: пойду за ним, подкрадусь к машине, а когда он сядет в нее, то испугаю, постучав в заднее стекло. Кралась я медленно, попутно вдыхая аромат шарфа Артема. Как чертова сталкерша, ей-богу!
Мы проходили через безлюдную часть дома, куда вовсе не выходили окна. Здесь было темнее, чем на дне Марианской впадины, и все бы пошло по моему плану, если бы не резкий визг тормозов и мужчина в черном капюшоне. Едва я успела понять, что происходит, незнакомец схватил Артема, зажал ему рот и потащил в черное авто без номеров.
13. Ева и знакомство с родителями
Жизнь не готовила меня к сложным ситуациям. Обычно я находилась в зоне своего комфорта, изредка выползая, чтобы выполнить какие-нибудь занудные квесты мерзкой реальности. Но сейчас я ощутила горечь во рту — таков был вкус страха. Нет, я боялась не человека в черном капюшоне или эту чертову «двенашку» без номеров. Я боялась за Артема. А если быть точнее — за себя. Мне было страшно, что я больше никогда его не увижу.
Авто молниеносно завелось. Я пронзительно завизжала, отступив в испуге. Но тело меня не подвело: рука будто сама по себе ухватила огромный кусок льда, который я запустила в лобовое стекло машины. Тут же по нему паутиной расползлись тонкие частые трещины. Водитель сдал назад, пытаясь выехать, а я все звала на помощь.
— Помогите! — мой крик размазывался по стенам. Глазами я жадно ловила лица людей в окнах.
Внезапно раздался негромкий удар: задом «двенашка» ударилась об угол дома. Дверь машины открылась, и вышедший из нее человек двинулся прямо на меня. Я не видела его лица и глаз, но думалось, что он в гневе.
— Помогите! — уже тише закричала я, пятясь назад. В руках я упрямо сжимала шарф Артема. Руки дрожали, а ноги парализовало от страха.
— Заткнись, если не хочешь сдохнуть, — процедил сквозь зубы мужчина.
Я хотела сделать еще шаг назад, но поскользнулась, копчиком ударившись о ледяной настил. Так страшно мне еще никогда не было: похититель навис, и не чувствовалось разницы, что он сделает со мной — все варианты были одинаково ужасны. Из-за его спины, из машины, я слышала звуки борьбы, и, едва незнакомец занес надо мной кулак, я крепко зажмурила глаза. Секунда, две, а может, вечность, но я ощутила рядом с собой упавшее тело. Когда разлепила веки, то увидела Артема, который напал на своего похитителя сзади, пытаясь его повалить на землю полностью.
— Я звоню в полицию, — истерично выкрикнула я, наблюдая за тем, как вновь спешно заводит свою «двенашку» второй мужчина. Лед окрасился в розоватый — Акиншев ударил мужчину лицом об асфальт, а я тут же накинула шарф на шею отморозка, пытаясь затянуть его так сильно, чтобы он сам подох. Похититель кряхтел, дергался, но, видимо, удар об лед лишил его возможности продолжать борьбу. Его сообщник бешено дал по газам и, еще раз вмазавшись задом в угол, направил машину прочь из переулка.
— Хватит, — дрожащий голос Артема выдавал пережитый ужас, но парень старался не показывать этого мне. Его ладонь легла на мою, и я ослабила хватку, переставая стягивать горло потерявшему сознание мужчине. Юноша сдернул с того капюшон, но человек все равно остался незнаком нам. Ему было около тридцати. С отросшей щетиной и разбитым лицом он выглядел как злодей из боевиков. Правда, в тот момент он был не опасен.