Зима, которой не было
Шрифт:
— Суп странным вышел, — хмыкнул папа после того, как отправил в рот пару ложек.
Новая приправа — слезы Евы.
— Я свежие томаты вместо пасты положила, — вздохнула я. Затем добавила: — Не хочешь — не ешь.
— Что за глупости, милая? Ем и с удовольствием. Если странно — не значит, что плохо.
Не… значит?
— Ладно, — без всяких эмоций отозвалась я, стараясь не поворачиваться к отцу. Он бы сразу заметил, что личико его любимого чада опухло. Я, наверное, плакала пару часов, прежде чем мне показалось, что я истратила всю жидкость в своем теле. Душевно ссохшаяся, я походила на восставшего из мертвых.
— Что-то случилось?..
Ты
— Я… пока не знаю, — честно ответила я.
— Это из-за парня?
Не хочешь в битву экстрасенсов?
Было странно, но мне впервые захотелось в чем-то признаться отцу. Ментально мы никогда не были близки, а сейчас словно к горлу раскаленная лава подкатила. Мне настолько хотелось что-то рассказать ему, что умолчи — и мир обернется пеплом.
— Мне… кажется… нравится один человек, — начала я.
Папа перестал стучать ложкой по тарелке и поднял ко мне взгляд. Он как всегда выглядел уставшим, но глаза его заблестели, наполненные интересом и надеждой. Он всегда так смотрел на меня, когда пытался приблизиться. И почему я не замечала этого раньше?
— Но я узнала о нем кое-что скверное. Не знаю пока, правда это или нет, но сердце подсказывает, что да.
— Ты уверена? — серьезно поинтересовался мой собеседник. Мне было приятно, что он тактично не спросил, кто это.
— Говорю же, не знаю! — вспылила я и тут же осеклась. — Но это в его характере. Он довольно беззаботный, но очень внимательный. Красивый. И глупым его тоже не назовешь…
— Если он не глуп, тогда сделает верный выбор, — чуть улыбнулся мне отец. — Ты слишком принижаешь себя, Ева, но в то же время не пытаешься встать на место другого человека. Я не обвиняю тебя. Таков характер. Но тебе, если хочешь стать счастливее, нужно научиться строить мосты.
Он протянул мне руку и ухватил за горячую ладонь. Я вздрогнула и смущенно отвернулась.
— Я верю в тебя, — продолжил папа. — Ты лучшая дочь, и другой мне не надо.
Если бы в моих глазах остались слезы, я бы заплакала. Но они кончились, делая ситуацию еще хуже. Мне было очень больно и стыдно. Я сжала его руку пальцами и ответила первое, что пришло в голову:
— Пап, суп остынет…
Он вновь улыбнулся и принялся за еду.
Я отправилась к себе в комнату, но вскоре заметила, что отец наводит порядок. Обычно он занимался этим перед тем, как к нему приходили клиенты, но уже было шесть часов, и я знала, что в это время к нему никто не записывался.
— У нас гости? — поинтересовалась я, выглянув из-за дверного косяка.
— Да, забыл сказать, Акиншев перенес на сегодня вместо завтра. Поэтому, пожалуйста, не шуми.
Я хоть раз издала лишний звук, пока ты работаешь?
— Что? Ар… То есть Акиншев? Я думала, он решил отказаться от помощи.
— Помощь никогда никому не вредила. Тем более такая.
— Ясно, — закусила край губы я.
Тут же я нырнула обратно в комнату и бросилась к столу наводить марафет. Быстро я протерла лицо тоником, намазалась тональным кремом и завила ресницы. Из зеркала на меня смотрела милая посвежевшая Ева. Я хотела поговорить с ним. Это все, что требовалось.
Остальное время я просидела возле двери, слушая, как Артем разговаривает с отцом. Как назло мне написывал его брат, явно пытавшийся завоевать внимание своими сарказмами и острыми шутками. Это немного раздражало, но в то же время нравилось: я могла льстить себе, что хоть кто-то проявляет ко мне интерес как к человеку.
Вскоре время сеанса начало близиться к концу. Я нарумянила щеки, вылетела в коридор и наспех оделась. На вопрос отца «Куда ты?» ответила, что за сахаром, и как ненормальная вылетела на улицу. Было еще морознее, чем днем. Я остановилась на ступеньках подъезда, облокотилась на перила и достала сигареты. Руки жгло от холода, но с жадностью я затягивалась и затягивалась, пока не начала кружиться голова. За десять минут ожидания я успела закоченеть, но звук открывающейся двери оставил позади все физические страдания. Сперва Артем удивился, увидев меня — он тут же оправил волосы и остановился. Мы молча глядели друг на друга, пока я не заговорила первой:
— Хотела кое о чем спросить.
— Спроси, — мягко улыбнулся парень. Тут же он встал рядом и закурил. К горлу вновь подкатил ком обиды вместе с захлестнувшим меня смущением. Я была зла на весь белый свет. — Где, кстати, сахар?
— Не притворяйся, что не понял. Я ради тебя сбежала. Точнее, — я откашлялась, — чтобы поговорить.
— И что за вопрос не терпит отлагательств?
При свете тусклой белой лампочки над подъездом Артем выглядел еще более красивым. Темные волосы блестели, кожа казалась матовой, а в глазах плясали искры. Ему явно было интересно. Я отвернулась, чтобы не видеть его — щеки тут же покрывались пятнами, а сердце билось безумно быстро. Раз за разом, стоило только поднять глаза к его лицу, ощутить тепло рук или вдохнуть запах его одежды, я понимала, что меня, как болото, затягивает приятное чувство. Оно стекало вниз живота и щекотало каждую клеточку тела. Но сейчас мне было не до всего этого. Горечь разбавила все вокруг.
— Я нравлюсь тебе? — тихо поинтересовалась я.
Было не очень похоже на гордую строптивую Еву. Но это единственное, что слетело с языка.
— Нравишься, — кивнул парень.
Второй мой вопрос застал его врасплох. Я была серьезна как никогда.
— Зачем тебе тогда другие девушки?..
— Другие девушки… За это время была всего одна. Ну и та, другая, которая из спортзала. А откуда…
Мой подбородок затрясся. Я впрямь была чем-то вроде экспоната в галерее. Была тем самым уродливым чучелом в краеведческом музее, со стеклянными глазами и вздувшейся от горя тушей.
— Я тыкнула пальцем в небо, Артем, — простонала я, накрыв глаза ладонью. Слезы вновь покатились сами собой, хотя я не хотела плакать. — И попала. Вот так запросто.
— Я любил ее долгое время, — начал оправдываться парень. — Мы встречались еще в школе, но позже она уехала заграницу на учебу. Да, она была хороша, как и мои чувства к ней…
— Да нет у тебя никаких чувств! — гневно прошипела я. — Твой брат сказал мне. Нет смысла оправдываться. Зачем тогда ты все это затеял? Зачем поплелся за мной, вторгся в жизнь? Это не игра!
— Ева, — парень сгреб меня в охапку, пытаясь успокоить. Из-за замерзших рук я не чувствовала тепла его кожи. Как могла я упиралась, но он был сильнее. — Но все это в прошлом. С другими не было ничего серьезного. Не так, как сейчас…
— Отпусти, Артем! — брыкалась я, стараясь освободиться. — Я узнала, каков ты настоящий. Встречался с бывшей, говоря мне, что нравлюсь. Ты лгал. Лжец! Ублюдок!
Акиншев попытался ухватить меня за лицо, но я ловко укусила его за палец. Он завыл от боли, и мне удалось вырваться. Я остановилась возле двери, шмыгая носом и утирая глаза. Я плохо различала лицо парня, но видела, что его скулы нервно дергаются. Он был красивым, умным и умеющим нравиться. Но он был лжецом. Я боялась предательства в отношениях, которые еще даже не начались. Артем так легко согласился с тем, что я ему сказала о тех девушках. Они были. Впрямь были…