Зима Скорпиона
Шрифт:
— Вот видите! Он придумывает сказки и говорит, что у него есть доказательство, но все его свидетели либо мертвы, либо не существуют. Где это видео, которого никто не видел и о котором никто не слышал? — спросил Кулаков. — Черкесов был уверен, что выиграет выборы, и они наняли этого убийцу, чтобы устранить его.
— Но тогда зачем я приходил к Горобцу и предупреждал его? — и Скорпион обратился к Кулакову. — Вы же там были и видели меня?
Кулаков глядел на него холодно.
— Чтобы получить
Он повернулся к судьям:
— Видите? Этот парень умен.
— Очень хорошо видим, — сказал узколицый судья. — А что насчет второй преступницы?
Он посмотрел на свои бумаги, а потом снова на Скорпиона.
— Ирина Михайловна Шевченко. Как она участвовала во всем этом деле?
— Она не имеет к этому никакого отношения, — сказал Скорпион.
— Тогда что она делала в туннеле на стадионе рядом с тобой? — спросил Кулаков.
Узколицый судья знаком остановил Кулакова.
— Вы признаете, что она была на стадионе? — спросил он.
— Да.
— С вами?
— Да.
— Почему она там была?
— Чтобы убедиться, что мы остановим Пятова. Она не доверяла мне, — сказал Скорпион.
— Это ложь! — вскричал Кулаков, сделав шаг от своего стула и указывая на Скорпиона. — Они действовали вместе.
— Молчать! — сказал узколицый судья, подняв руку в знак того, что требует тишины. — Заключенная Ирина Шевченко здесь?
— За дверью, — сказал Кулаков.
— Приведите ее, — сказал узколицый судья.
Кулаков дал знак одному из охранников, и через несколько мгновений Ирину ввели в помещение. На ней была серая тюремная рубашка, волосы были коротко подстрижены. Она выглядела бледной и очень худой.
Ее усадили на стул недалеко от Скорпиона. Пока ее вели, глаза Скорпиона искали встречи с ее глазами. «Она выглядит испуганной», — подумал он. Он попытался улыбнуться ей, но видел, что она в ужасе от его внешности, его изможденности и его кровоподтеков.
— Вы Ирина Михайловна Шевченко? — спросил узколицый судья. Она кивнула. Он посмотрел в свои бумаги. — Вы были руководителем избирательного штаба Виктора Ивановича Кожановского?
— Да, — сказал она. Ее голос был так тих, что им пришлось напрячься, чтобы услышать ответ.
— Говорите громче, — потребовал один из судей с козлиной бородкой под Ленина.
— Да, — сказала она громче.
— Знаете вы этого человека? — спросил узколицый судья, указывая на Скорпиона.
— Да.
— Вы были с ним на стадионе в Днепропетровске, когда был убит Черкесов?
Ирина вопросительно посмотрела на Скорпиона.
— Смотрите на меня, а не на него! — загремел узколицый судья. — Вы были с ним?
— Да.
— Чтобы убить Черкесова?
— Нет, чтобы остановить Пятова, — вскричала она. — Мы старались предотвратить все это!
— Даже если бы это вовлекло Украину в войну с Россией? Ваши политические амбиции важнее родины?
— Нет! Мой отец Мыкола Шевченко был основателем «Руха», народного движения, без которого мы бы не стали независимой страной. Украина все еще оставалась бы областью России.
— Ложь! Вы видите, как она переворачивает факты?! — вскрикнул Кулаков, вскакивая на ноги. — Что делала руководительница избирательного штаба Кожановского на митинге Черкесова? Она была там для того, чтобы туда мог попасть ее любовник!
И он указал на Скорпиона.
— Они виновны в равной мере, — настаивал Кулаков.
Узколицый судья смотрел на Ирину.
— Вы были в интимных отношениях с этим человеком, Скорпионом?
Ирина с отчаянием взглянула на Скорпиона:
— Прошу прощения, они заставили меня признаться.
Потом она посмотрела на узколицего судью:
— Они такое проделывали со мной, эти сволочи! Господи, неужели я должна говорить об этом?
— Молчать! — крикнул узколицый судья, хлопнув ладонью по столу.
— Она ублажала его, — сказал Кулаков. — Это было частью платы ему за убийство Черкесова. Она была его подстилкой. Признайся, — сказал он, обратясь к Ирине.
— Это правда? Вы были любовниками? — спросил узколицый судья, вперив в нее взгляд.
Она отчаянно пыталась смотреть на Скорпиона, ее глаза блестели.
— Да, — прошептала она. — Это правда.
— Зачем мы тратим время, слушая все это вранье? Они признались, что были вместе. Этот человек, — Кулаков указал на Скорпиона, — признался, что убил на стадионе семерых, даже если не считать Черкесова и других, находящихся в автомобиле. Он был последним, кто видел Шелаева, которого нашли мертвым. Оба эти преступника признались в своих преступлениях! — говорил Кулаков судьям. — И они не представили доказательств своей невиновности или раскаяния. Чего еще нам нужно?
— Я согласен, — сказал судья с козлиной бородкой. — Доказательства более чем убедительны.
— Я тоже, — сказал узколицый судья. Судьи начали совещаться. Они что-то говорили и кивали головами. Ирина повернулась к Скорпиону:
— Прости, я не смогла выдержать этого.
— Ты назвала им мою кличку «Скорпион»? — спросил он шепотом.
— Господи! — вскрикнула она, глядя в сторону. — Так-то ты думаешь обо мне?
Судьи, по очереди склоняясь над бумагой, подписывали ее.
«Они собираются приговорить к казни нас обоих», — понял Скорпион. Для него это было делом предрешенным, но для Ирины еще оставался шанс.