Зима Скорпиона
Шрифт:
Из окна своей палаты он мог видеть Женевское озеро и снежные вершины Альп. Днем он занимался с физиотерапевтом, проводившим реабилитацию. Врачи сказали, что ему повезло. Шрамов на гениталиях не было, так что, когда боль пройдет, Скорпион снова сможет вести активную сексуальную жизнь. Выбитые зубы ему заменили. По вечерам он прогуливался по крутой улице Пти-Шан до площади Св. Франциска в Старом городе, где ужинал в бистро. Именно там он прочел в газете, что выборы на Украине выиграл Давыденко.
В ту ночь он не мог заснуть, думая о Киеве и Ирине. Он несколько раз начинал
Харрис насупился, глядя на проходивших мимо трех девочек-подростков в обтягивающих джинсах и топах, которые непрерывно болтали по своим мобильникам, глядя только на витрины магазинов и на каждого проходящего парня.
— Что насчет девушки? Ирины Шевченко?
— А что?
— Было у вас с ней?
— Вы лезете не в свое дело, — сказал Скорпион, ускорив шаг настолько, что Харрис едва поспевал за ним.
— Отнеситесь к этому спокойнее, — ответил Харрис.
— Это не ваше собачье дело!
— Ошибаетесь, — холодно возразил Харрис. — Это важно.
Он огляделся вокруг, словно оценивая поле боя.
— Если вы пообещаете не беситься и не выплескивать виски мне в лицо, то я бы осмелился предложить все-таки поискать нам цивилизованное место, чтобы выпить, — сказал Харрис, намекая на их предыдущую встречу.
— Кто-то стукнул в СБУ, где я был в Киеве. Мне нужно знать кто.
— Я знаю, но тут есть проблема, — сказал Харрис, пытаясь воздействовать своей самой неотразимой улыбкой, которая, когда он был помоложе, заставляла половину вашингтонских стажерок сбрасывать трусики. — Ну как, перемирие?
— Я не собираюсь больше тратить виски на вашу рожу, но я не могу обещать, что не убью вас.
— Тут недалеко, — сказал Харрис и дал знак одному из своих людей. Через несколько минут к одному из входов подъехала машина, которая подвезла их через улицу к торговому центру «Тайсон 2». Они вошли в отель «Ритц Карлтон» и прошли в лобби-бар, еще не опустевший после ланча. Харрис и Скорпион нашли пустой столик и уселись. Двое охранников сели за столик у выхода. Скорпион не стал проверять, он не сомневался, что люди Харриса перекрыли входы и выходы.
— Это похоже на встречу секретных агентов, — сказал Скорпион, оглядывая зал.
К ним подошла официантка. Она была стройна и достаточно хороша, чтобы оправдать стоимость напитков.
— Что будете пить? — спросил Харрис.
— «Кровавую Мэри», — сказал Скорпион, жалея, что в США не достать «Столичной Элитной» или Nemiroff.
— Я тоже, — сказал Харрис.
Они подождали, пока официантка отойдет. Вблизи их столика никого не было. О «жучках» Скорпион не беспокоился. Харриса и его людей здесь бы не было, если бы они не хотели записывать.
— Вы сказали, что у вас проблемы, — начал разговор Скорпион.
Харрис вертел трехсекционную тарелку со снэками, которую принесла официантка. Он явно испытывал неловкость.
— Взгляните на дело, может быть, в глобальном масштабе. Я… мы — в долгу перед вами. Признаю. Но будь дело только в этом, мне было бы наплевать и на него, и на вас, — сказал Харрис. Глаза его были холодны. — Дело серьезнее. Сказав вам что-то, я нарушу все наши правила, и при этом я должен доверять вам, «зеленой табличке».
Зеленые нагрудные таблички в помещениях ЦРУ носили внештатники и прочие посетители, в отличие от штатного персонала, который носит голубые таблички.
— И даже если бы я мог полностью доверять вам, — глаза Харриса сузились, и он смотрел прямо на Скорпиона, — мало ли что может случиться, когда вы в очередной раз отправитесь в какие-нибудь дикие места и попадете в руки врагов. Поэтому я должен быть уверен не просто в том, что вы не обнародуете чего-нибудь о ком-нибудь, кого вы не любите, но и в том, что вы не откроете этого даже под пытками. Понимаете мою проблему? — закончил он как раз тогда, когда официантка принесла напитки.
Скорпион ничего не сказал. Он смотрел, как официантка, покачивая бедрами, идет к другому столику, думая, слышала ли она последние слова Харриса о пытках. Она, вероятно, любит подслушивать, когда видит необычных посетителей.
— Вы, сукин сын, подставили меня, — сказал Скорпион. Голос его был мягок, сдержан, но напряжен. — Вы, Рабинович и Шефер фактически официально отправили меня на Украину. Потом вы отказались от меня, а потом продали меня. Я был на волосок от пули в затылок, и вы, видимо, ожидали, что она избавит вас от проблем. Я — ваша проблема, старина Боб. Если вы действительно хотите о чем-то позаботиться, я буду заботиться о себе.
Харрис уныло кивнул. Его взгляд блуждал по бару, задерживаясь на картинах в позолоченных рамах и на сидящих за напитками людях в дорогих костюмах.
— Вы смотрите вокруг и думаете, что мы живем в цивилизованном мире, но это ведь не так, верно? — сказал Харрис. — Кто указал вам на нас? Шахматист?
Скорпион улыбнулся. Он сделал долгий глоток «Кровавой Мэри» и поставил стакан на стол.
— Я все ждал, когда вы заговорите об этом. Думал ли я, кто дает мне ложную информацию? Да, была такая мысль. И знаете, почему?
— Почему?
— Потому что, когда я лежал в ледяной камере, замученный почти до смерти, я понял, что в игре участвует еще кто-то. Я нейтрализовал всех — Кожановского, Синдикат, СБУ, Гаврилова с СВР, Второе бюро Гуанбу, Шелаева, черноповязочников — всех, кроме, разве что, бойскаутов. Но оставался кто-то, о ком я не знал. И когда Шахматист сказал мне, я понял, что это правда.
— Что дало вам такую уверенность?
— Собака, которая не лаяла.
— Что?
— Шерлок Холмс. На случай, если со мной что-то произойдет, я выложил признание Шелаева в YouTube. И что вы думаете? Никто о нем не узнал. Оно исчезло. Это не китайцы. Кто во всем мире мог добраться до Google, чтобы изъять запись? Кто мог обладать такой властью? Первый, о ком я подумал, когда Шахматист сказал мне это, были вы.