Зима Скорпиона

Каплан Эндрю

— Итак, мы разобрались? — спросил Харрис. — Никто никого убивать не хочет? Все долги выплачены? Я велел Ахнецову расплатиться с вами сполна.

— Где же я смогу их получить?

Харрис скрестил руки на груди.

— А где бы вы хотели?

— В Йемене.

— Ради бога. Я не думаю, что мог бы просить вас… — Харрис запнулся.

— Могли бы, — сказал Скорпион.

39

Амран,

Йемен

Четверо молодых мужчин со

старинными ружьями на плечах танцевали, стоя в ряд и размахивая кривыми кинжалами джамбия. Под мелодию, исполняемую барабанщиками, стариком с арабской лютней уд и босым флейтистом с халлулом метровой длины, они распевали слова гимна племени. К ним присоединялся хор грубых мужских голосов людей, сидящих на полу.

Мы — хашиды, Рожденные в ожесточении и ненависти, Мы — гвозди, забиваемые в твердый камень, Мы — пламя ада. Кто против нас, будет сожжен.

Слышались одобрительные возгласы, стук прикладов АК-47 и другого оружия о каменный пол, а снаружи раздавалась стрельба в воздух. Если угрозы, подразумеваемые этим действом, и тревожили массивного человека в форме йеменского полковника, который сидел на подушке рядом с хашидским шейхом аль-Ахмари, то он никак не показывал этого. На голове полковника была бакильская чалма сайида — потомка пророка. Бакилы были заклятыми соперниками племени хашидов, и это знали все присутствующие в комнате. Но полковник Сайед аль-Зухраи был также директором йеменской Службы внутренней безопасности, CSO, и поэтому вдвойне влиятельным человеком.

— Это хорошо, братья мои. Иншалла (по воле Аллаха) мы можем заключить союз между хашидами и нами, бакилами, — сказал полковник. — Нынешний конфликт между племенами и правительством никому не на пользу.

Вошел наадиль с подносом, на котором стояли крошечные чашки с имбирным кофе и лежали маленькие медовые пряники. У слуги была темная кожа, неправильный прикус, гнилые желтые зубы и странные серые глаза. Полковник сделал ему знак, и слуга поставил поднос на пол перед ними, но не ушел, а сел на корточки у окна, рядом с группой сложивших свои автоматы АК-47 хашидов с надутыми от листьев gat щеками.

— Если хашиды и бакилы объединятся, Сана будет нашей, мы сможем править Йеменом, — говорил полковник. Предлагаемый им союз мог бы положить конец долго тлеющему конфликту между двумя племенами и стать самой большой силой в котле интриг и беззакония, в который превратился Йемен.

— Мы или Аль-Каида? О ком ты говоришь, брат мой? — спросил шейх, глядя на своих советников, сидящих на полу, скрестив ноги. Они одобрительно закивали. Он вынуждал полковника признать, что в племени бакил, как и в племени абида, влияние Аль-Каиды настолько сильно, что предлагаемый союз фактически передаст власть в Йемене в руки АКАП — Аль-Каиды Аравийского полуострова.

— Какая разница, братья

мои, — улыбнулся полковник. — Кто осмелится противиться нам?

— Это натравит на нас американцев с их дронами, — сказал один из советников шейха, белобородый старик с вертикальным шрамом, рассекающим его лицо на две неравные половины.

— Мы не боимся американцев, — сказал полковник.

— Мы ничего не боимся, ни американцев, ни АКАП. Но американцы хорошо платят. А что предложите вы или АКАП? — спросил шейх.

— Мы предоставим хашидам монополию на торговлю листьями gat в Вади-Даре и на высокогорьях. Мы сможем контролировать эту торговлю во всем Йемене и в Сомали.

— Иншалла, это предложение стоит рассмотреть, — сказал шейх, огладив бороду. — Но давайте попьем кофе, брат мой.

Шейх поднял одну из чашечек и подал ее полковнику. При этом сероглазый слуга подошел к полковнику и что-то прошептал ему на ухо. Он не стал прислуживать полковнику, а вышел из помещения. Полковник достал из кармана сотовый телефон и посмотрел на него.

— Тысяча извинений, брат мой, мне позвонили, я должен поговорить, — сказал он поднимаясь. — Это из администрации президента, — важно сказал он шейху, указывая на телефон.

Полковник быстро вышел, за ним последовали двое из его солдат в бакильских чалмах.

— Что замышляет этот сын осла? — спросил шейх, глядя на своих соплеменников, когда полковник вышел. Двое хашидов из тех, что сидели у окна, взяли свои автоматы и вышли вслед за людьми полковника. Внезапно стал слышен топот бегущих людей, а затем и крики. Хашиды увидели в окно, что полковник и его люди бегут к ожидающему их военному внедорожнику «Хамви». С ними был и слуга.

«Хамви» с ревом сорвался с места и скоро уже петлял по узким улочкам города, рассчитанным на ослов, а не на автомобили. В облаке пыли они мчались к воротам Баб аль-Кабир в городской стене.

— Вы уверены, — спросил полковник Скорпиона, который все еще был в чалме хашидского слуги.

— Цианид. Я видел, как повар добавлял его. Разве в запахе кофе не было оттенка горького миндаля?

— Да, я почувствовал что-то, — сказал полковник.

— Еще минута, сайид, и эта чашка кофе стала бы последней в вашей жизни.

— Все хашиды — лживые свиньи, — сказал солдат, сидящий на переднем сиденье. — Рано или поздно они предадут нас.

— Несомненно, — злобно подтвердил полковник. — Но мы скажем, что они согласились присоединиться к бакилам, просто для того, чтобы посмотреть, кто выползет из-под скал.

Он повернулся к Скорпиону:

— Вы не хашид. Ваш арабский не с полуострова, — сказал полковник, имея в виду Аравийский полуостров.

— Я мутайр, — сказал Скорпион, кивнув.

— Вы из АКАП? Кто послал вас?

— Вы знаете, сайид, кто меня послал, — сказал Скорпион, сверля полковника глазами. Он имел в виду главу АКАП Касима бен-Джамиля. — Он хотел защитить вас. Если бы я не рискнул своей жизнью, вы бы уже были среди гурий.

— Это лишь ваши слова, — сказал полковник.