Зима Скорпиона
Шрифт:
— Вы могли бы сообщить мне неофициальные сведения, — сказал Скорпион.
— Если бы я думал, что это поможет, сообщил бы, — улыбнулся Иванов. — Но это может привести вас в Москву. Не приезжайте в Россию, Скорпион. После всех усилий по вашему спасению мне ни в коем случае не хотелось бы быть вынужденным убить вас.
— Я не настолько беспечен по отношению к себе. А что может ждать Кожановского и Ирину в случае победы Давыденко?
— Они поднимут много шума, а когда он стихнет, их арестуют. Не из-за Черкесова. Найдут какой-нибудь
— В отличие от России?
— Или Америки? — улыбнулся Иванов, показав зубы. Они улыбнулись вместе.
— А Россия управляет Украиной? — спросил Скорпион.
— Есть люди, которые считают, что Украина это часть России, и что в один прекрасный день они вернут ее себе. Я слышал это от людей на самом высоком уровне.
— Однако вы против СВР в этом вопросе.
— Я против их тактики, но не обязательно против их цели.
Иванов смотрел в окно на поток машин по шоссе М3 и дальше, на здания и заснеженные просторы за ними.
— Возможно, лучше, если она будет отдельной страной. Посмотрите на ее историю. Это трагическая страна.
Скорпион думал об Алене, Бабьем Яре, Олене из трейлера-ресторана и миллионах умерших от голода во время голодомора. Он думал о Горобце с его черноповязочниками и о том, что настанет с их приходом к власти.
— Да, это так, — сказал он, глядя вверх.
На дорожном знаке впереди было написано «Аэропорт Бориспиль 6 км».
Его привели в зал ожидания частного аэропорта. Он был пуст, если не считать бутылок минеральной воды «Свалява» на стойке и нескольких пластиковых стульев. Все в зале, даже стулья, было белым. В нем не было ничего индивидуального. Люди здесь только ждали, их жизни протекали не здесь.
Еще не дойдя до середины зала, Скорпион обнаружил две скрытые видеокамеры. «Они обо всем позаботились», — подумал он. Кроме камер, за дверьми стояло с полдюжины агентов ФСБ и СБУ в штатском, а также милиционеры. До его рейса на Франкфурт оставалось меньше получаса.
Скорпион попросился в туалет. По дороге он вытащил из кармана у сопровождающего его агента ФСБ сотовый телефон. Попросив его подождать за дверью и убедившись, что все кабины пусты, он позвонил в клуб «Динамо» и попросил к телефону Могиленко.
— Пошел ты, — ответили ему. — Что тебе надо от Могиленко?
— Я француз, — сказал Скорпион.
Через показавшуюся долгой минуту трубку взял Могиленко.
— Это ты, сволочь?! Или я должен звать тебя Килбейном? Я знал, что ты не француз, — сказал он.
— Мне нужна услуга.
— Когда я отрежу тебе голову и яйца, можешь счесть это услугой, сукин сын. Как бы далеко ты ни был, это тебя не спасет.
— Не будь глупцом, это бизнес, — сказал Скорпион.
Могиленко выругался, а после короткой паузы спросил:
— Так чего ты хочешь?
— Ты знаешь Кулакова? Прокопа Кулакова?
— Допустим. Так что требуется?
— Хорошо бы, кто-нибудь сделал с ним то, что ты планировал сделать со мной, — сказал Скорпион.
— У него есть друзья.
— У меня тоже. Пятьдесят тысяч.
— Это что, шутка? Жалкие пятьдесят тысяч гривен?
— Долларов.
— Приходится признать, ты необычный тип. То, что ты сделал с моими парнями на мосту, это феноменально. Но Кулаков — это СБУ, а это усложняет дело.
— Насколько усложняет?
— Семьдесят пять.
— Сто тысяч. Пятьдесят вперед, а пятьдесят, когда дело будет сделано. Через пять минут я должен буду избавиться от этого телефона. Быстро пришли мне номер своего банковского счета.
— Может, придешь в клуб, и мы обсудим это? — спросил Могиленко.
— И еще одно. Дело должно делаться неспешно, это должно быть искусство.
— Что же сделал этот Кулаков? — спросил Могиленко серьезно.
— Именно это он сделал с женщиной, молодой и красивой, как Мерилин Монро. Она бы тебе понравилась, — сказал Скорпион, вспомнив портрет Алены в кафе.
— Но это ничего не меняет в отношениях между нами, урод. Ты остаешься моим должником, — прорычал Могиленко.
— А под конец его нужно подогреть, используй бензин. И это нужно будет сделать, когда он будет еще жив.
— Сто тысяч. Половину сейчас, остальное в течение суток после того, как Кулаков… — он задумался, — совершит «Великий исход». И не заставляй меня ждать второго платежа, Килбейн.
— Согласен, — сказал Скорпион, завершая разговор.
На обратном пути он сунул телефон обратно в карман работника ФСБ. Только он успел закончить перевод денег Могиленко со своего ноутбука, как вошла Ирина.
Она выглядела так же, как тогда, когда он увидел ее в первый раз. В облегающем черном платье, с жемчугами, сумочкой от Феррагамо и мальчишеской стрижкой. Казалось, пребывание в тюрьме и все испытанное ею никак не повлияло на нее. Только изумительные глаза цвета ляпис-лазури были слегка припухшими. Увидев Скорпиона, она слегка вскрикнула и бросилась в его объятия. Он чувствовал трепет ее тела.
— Со вчерашнего дня я все время плакала. Я думала, тебя нет в живых, — всхлипывала она.
Скорпион дал ей поплакать, продолжая держать в объятиях. Наконец, она отодвинулась и взглянула на него.
— Я не в форме, а хотела хорошо выглядеть для тебя.
— Ты чертовски хороша. Лучше, чем когда-либо, — сказал Скорпион.
— Я думала, что уже никогда не увижу тебя. И вдруг мне сказали, что ты в аэропорту. Я не понимаю, — она потрясла головой. — Ничего не понимаю.
— Это русские. Я — их страховой полис. Это в каком-то отношении забавно, — сказал он с полуулыбкой. — Иногда враги нужнее друзей.
Глаза Ирины шарили по его лицу, словно на нем был ответ на все вопросы, и нужно было только найти его.