Зима в горах
Шрифт:
В эту минуту Роджер, случайно бросив взгляд в окно, увидел на площади несколько машин, которые двигались медленно, так как пути их следования пересекались. Одна из машин — длинный, серый, сверкающий отполированным кузовом лимузин — начала плавно подруливать к тротуару, и Роджер мгновенно и безошибочно узнал острый петушиный профиль Дика Шарпа, сидевшего за рулем.
— Взгляните! — воскликнул он.
Все тоже поглядели в окно и увидели машину и человека за рулем.
— Едет, значит, в полицейский участок, так? — негромко пробормотал Гэрет.
Роджер подошел к двери и осторожно
— Да, — сказал Роджер, — возвращаясь к Дженни и Гэрету. — Он пошел туда.
— Что-то там, значит, затевается, — сказал Гэрет.
Он говорил с напускным спокойствием, но Роджер, казалось, видел, как напряглись от жадного нетерпения мускулы Гэрета под старой кожаной курткой. До чего же ему хотелось узнать, что там происходит!
Однако им оставалось только ждать, и теперь это ожидание стало уже мучительным. Роджер чувствовал, что ему нечего сказать Гэрету, нечем облегчить его одинокое титаническое бдение. Но и болтать о том о сем с Дженни тоже было невозможно. Сейчас они могли бы говорить только о том, как им предстоит дальше действовать, а что тут сказать, они и сами не знали, да и не могли знать.
Дженни, по-видимому, инстинктивно почувствовала то же, что и Роджер. Она сидела потупившись, притихшая и только время от времени открывала сумочку и что-то искала в ней. Томительно текли минуты. Стремясь разрядить напряжение, Роджер встал и принес еще три большие толстые белые чашки с чаем. Время близилось к обеду. Один за другим начали появляться посетители; кто заказывал сосиски с пюре, кто яичницу с ветчиной и жареный картофель.
В ту минуту, когда Роджер почувствовал, что больше он этого выдержать не в силах, все они наконец появились на тротуаре. Первым дверь кафе отворил Айво. Он был хмур и мрачен. За его спиной беспокойно мельтешил лысый череп Гито. Ни радости, ни торжества не было написано на их лицах, да и походка была унылой.
Они направились к Гэрету, а он каменно сидел на стуле. Взгляд его был прикован к Айво, и пока тот подходил, зрачки его сузились, но он не шевельнулся, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Айво остановился и молча сверху вниз поглядел на Гэрета.
— Ну? — почти шепотом произнес Гэрет. — Что там стряслось?
— Ничего не стряслось, — сказал Айво.
— А что было не так?
— Ничего.
На некоторое время воцарилось молчание. Роджер быстро переводил взгляд с одного лица на другое. Лицо Айво было замкнуто, лунообразное лицо Гито — печально, лицо Гэрета — каменно бесстрастно, словно изображение, высеченное в скале.
Наконец Гэрет заговорил снова:
— У нас все в порядке или нет?
— У нас все в порядке, — сказал Айво.
— Тогда в чем же дело? — требовательно спросил Гэрет. — Глядя на ваши рожи, можно подумать, что Дик Шарп как-то исхитрился вызволить этого молодчика, снять его с крючка.
— Нет, — сказал Айво. — Дик Шарп не вызволил его. Он оставил его на крючке.
— Посмотрите, —
— А, вильнула хвостом акула, — пробормотал Гито.
— Я хочу выпить, — резко сказал Айво. — Пошли отсюда. Идемте к Марио, он уже, верно, открыл.
— Ладно, пошли, — сказал Гэрет. Он встал, отодвинув стул. — Только сначала скажите мне одно: кому поверила полиция? Вам или Дику Шарпу, тому, что он там наврал?
— А Дик Шарп ничего не врал, — сказал Айво. — У него не было никакой своей версии. Малый этот сказал, что столкновение произошло по нашей вине, а мы сказали, что по его. Полиция приняла наши объяснения, потому что мы старые, опытные шоферы, двадцать лет водим тяжелые машины по здешним дорогам и ни разу не сделали аварии, а он просто мальчишка, неизвестно откуда взялся и вел автобус, не имея шоферских прав. А теперь пошли, выпьем, и я расскажу вам еще кое-что, если у меня повернется язык об этом говорить.
Он направился к двери. Но прежде чем последовать за ним, Гэрет с немым вопросом повернулся к Гито. Тот медленно покачал головой. У него, как и у Айво, не было охоты рассказывать о том, что произошло в полицейском участке.
Они вышли из кафе и молча зашагали по тротуару. Дженни и Роджер замыкали шествие. Она просунула руку ему под локоть и проговорила негромко:
— По-моему, им все это осточертело, верно?
— А, по-моему, они очень расстроены или обескуражены, но трудно понять, что произошло.
— Они теперь будут против Гэрета?
— Не вижу причины, почему бы это, — ответил Роджер.
Когда они подходили к пивной, Марио снимал с двери замок и в зале царила та первозданная атмосфера свежести и чистоты, какая бывает в ресторанах, пока все бутылки и стаканы еще стоят нетронутыми, пока никто еще не загрязнил воздуха своим дыханием, не нарушил ни единым словом прозрачной настороженной тишины. Предводительствуемые Айво, они тесной кучкой сбились у стойки.
— Buon giorno [52] , — приветствовал их Марио, сверкая глазами и зубами. — Большие события происходили сегодня утром?
52
Добрый день (итал.).
— Ты, значит, уже все слышал? — угрюмо спросил Айво.
— Ну, не все, — сказал Марио. — Как оно на самом деле было, я надеюсь узнать от вас. Я слышал только, что автобус Дика Шарпа попал в аварию.
Роджер ощутил легкий frisson [53] , отметив про себя, что Марио впервые по собственному почину упомянул в разговоре Дика Шарпа. Хотя и в пустом баре. Словно то, что случилось сегодня на снежной, скользкой горной дороге, развеяло какие-то чары…
— Пинту горького, — сказал Айво.
53
Озноб (франц.).