Зима в Мадриде
Шрифт:
Он поднял взгляд. Бармен тихо разговаривал с парой пожилых мужчин. Они то и дело поглядывали на него. Гарри заставил себя допить вино и встал.
– Adi'os, – попрощался он, но ответа не последовало.
Теперь на улице было более многолюдно: хорошо одетые офисные работники, представители среднего класса, расходились по домам. Гарри прошел под аркой и остановился на Пласа-Майор, в центре старого Мадрида, где устраивались праздники и объявляли приговоры. Два больших фонтана не работали, однако вокруг широкой площади по-прежнему располагались кафе, за маленькими уличными столиками тут и там сидели конторские клерки – кто с кофе, кто с бренди. Хотя даже здесь витрины магазинов были полупустые, а краска облезала со стен старых зданий. Нищие жались к дверям заведений. По площади кружила пара гвардейцев.
Гарри стоял в нерешительности и раздумывал, не выпить ли кофе. Зажигались уличные фонари, слабые и белесые. Гарри помнил, как легко заблудиться на узких улочках или подвернуть ногу, угодив в выбоину на дороге. К нему приблизилась пара нищих. Он отвернулся.
Миновав площадь, Гарри заметил, что шедшая впереди женщина застыла на месте спиной к нему: дорогое белое платье, рыжие волосы прикрыты шляпкой. Он тоже остановился, удивленный. Это точно была Барбара. Это ее волосы, ее походка. Женщина снова двинулась вперед и быстро свернула в боковую улицу; она явно спешила, и вскоре ее фигура уже превратилась в смутное белое пятно в сумеречной тьме.
Гарри кинулся было за ней, потом остановился на углу в нерешительности. Едва ли это Барбара, зачем ей здесь оставаться? И она никогда бы так не оделась.
Глава 5
В то утро Барбара проснулась как обычно: когда часы на церкви напротив пробили семь. Ощутила тепло Сэнди рядом с собой, ее щека лежала на его плече. Она пошевелилась и нежно закряхтела, как ребенок. Потом вспомнила, и ее пронзил стыд. Сегодня у нее встреча с доверенным лицом Маркби – кульминация всей той лжи, которую она ему наплела.
Сэнди повернулся с улыбкой, глаза у него от сна припухли.
– Доброе утро, дорогуша.
– Привет, Сэнди.
Она нежно провела рукой по его небритой колючей щеке.
– Нужно вставать, – вздохнул он. – У меня встреча в девять.
– Позавтракай хорошенько, Сэнди. Пусть Пилар что-нибудь тебе приготовит.
Он потер глаза:
– Ладно. Я возьму кофе по пути. – Сэнди наклонился к ней с игривой улыбкой. – Оставлю тебя с твоим английским завтраком. Можешь съесть все кукурузные хлопья.
Сэнди поцеловал ее – усы щекотнули верхнюю губу, – встал и открыл платяной шкаф рядом с постелью. Пока он стоял и выбирал одежду, Барбара наблюдала, как играют мышцы на его широкой груди и плоском рельефном животе. Сэнди не делал специальных упражнений и ел что придется. Как ему удавалось сохранять фигуру, оставалось загадкой. Заметив, что Барбара разглядывает его, Сэнди улыбнулся уголком рта, как Кларк Гейбл:
– Мне вернуться в постель?
– Тебе нужно идти. Что сегодня, Еврейский комитет?
– Да. Прибыло пять новых семей. Без ничего. Из вещей только то, что им удалось унести с собой из Франции.
– Будь осторожен, Сэнди. Не огорчай режим.
– Франко не до антиеврейской пропаганды. Ему приходится поспевать за Гитлером.
– Лучше бы ты разрешил мне помочь. У меня гораздо больше опыта в работе с беженцами.
– Это занятие для дипломатов, а не для женщины. Ты знаешь, как относятся к этому испанцы.
Барбара серьезно посмотрела на него:
– Это хорошее дело, Сэнди. То, чем ты занимаешься.
– Замаливаю грехи, – улыбнулся он. – Вернусь поздно, у меня встреча в горном министерстве на весь день.
Сэнди отошел к туалетному столику. На таком расстоянии его лицо потеряло четкость линий: Барбара была без очков. Он повесил костюм на спинку стула и, мягко ступая, прошел в ванную. Барбара потянулась за сигаретой и курила лежа, пока он мылся. Сэнди вернулся к ней выбритый и одетый. Подошел к кровати и наклонился поцеловать ее, щеки у него теперь были гладкие.
– Ну пока, – сказал он.
– Это ты научил меня лениться, Сэнди, – печально улыбнулась Барбара.
– Чем сегодня займешься?
– Ничем особенным. Планировала попозже пойти в Прадо.
Она подумала, не заметит ли Сэнди легкий трепет, проникший в ее голос с этой ложью, однако он только погладил ее по щеке и прошагал к двери; очертания его фигуры снова расплылись.
Барбара познакомилась с Маркби на обеде, который они устроили три недели назад. Большинство гостей составляли правительственные чиновники и их жены. Когда женщины ушли из-за стола, мужчины завели разговор о делах, а потом, может быть, затянули бы какую-нибудь фалангистскую песню. Но среди них был один журналист, Терри Маркби, репортер «Дейли экспресс», с которым Сэнди познакомился в баре, куда часто захаживали фалангисты. Это был похожий на мышь мужчина средних лет, смокинг болтался на нем как на вешалке. Казалось, его все время тошнит, и Барбара, пожалев беднягу, спросила, над чем он сейчас работает. Журналист наклонился к ней.
– Пытаюсь узнать о концлагерях для республиканских узников, – сказал он тихо с сильным бристольским акцентом. – Бивербрук [19] не принял бы такой материал во время Гражданской войны, но теперь ситуация изменилась.
– Я кое-что слышала, – осторожно проговорила Барбара. – Но будь это правдой, уверена, Красный Крест что-нибудь разнюхал бы. Видите ли, раньше я там работала. Во время Гражданской войны.
– Правда? – Маркби посмотрел на нее с удивлением.
19
Уильям Эйткен Бивербрук (1879–1964) – английский политический деятель, министр, издатель, предприниматель, создатель газетно-издательского концерна, в который входил ежедневник «Дейли экспресс».
Барбара знала, что в тот вечер была еще более неловкой, чем обычно, слышала ошибки в своем испанском, а выходя из кухни, куда заглянула проверить, как дела у Пилар, машинально протерла о подол платья запотевшие очки, за что поймала на себе сердитый взгляд Сэнди.
– Да, работала, – подтвердила она немного резко. – И если бы пропадало много людей, они бы знали.
– На чьей вы были стороне?
– На обеих, в разное время.
– Кровавая история.
– Что делать, Гражданская война. Испанцы против испанцев. Вам нужно это учитывать, если хотите понимать, что здесь происходит.