Зимняя гостья

Петрук Вера

– Он мертв? – в ужасе спросила Мирта.

– Ну да, – ответила Клементина, разочарованная, что подруга смотрит не туда. – Ведьма Кларисса считает, что сможет оживить его в первый день нового года. Она хочет вернуть его из тьмы в свет. Сейчас вот отогревает. Он постоянно сползает, поэтому мы его привязали. Ты елку вообще видишь? Гирлянду я сама делала!

Мирта обернулась на окружающих. Неужели можно было напиться до подобного фарса? А Леон тоже хорош. Болтал о почтении и уважении, а сам отдал труп своего ученика сумасшедшей Клариссе. Или они все тут с ума сошли? Почему никто не видит этих котов, летающих над елкой?

Над елью, действительно, кружил снег, то и дело принимающий форму котов. Иногда снежинки с шипением падали прямо в пламя свечей, но по большей части, висели в воздухе.

В программе

Клариссы, о которой сообщили Мирте, планировалось есть и пить, потом танцевать, снова есть и пить, затем играть, снова есть и пить, встречать Новый год и загадывать желание, есть и пить, а затем пускать салют – это и был сюрприз, о котором уже знал каждый. Фейерверки нашли среди хозяйских запасов, и Мирта еще какое-то время гадала, зачем они могли понадобиться такому мрачному типу, как Леон Карро, который рассказал ей, что никогда ничего в замке не праздновал.

Слуги уже начали вносить в зал яства, приготовленные под контролем Теодора Северна. Почти на каждом блюде – будь то рулет или жаркое, лежали колбаски или сосиски. Вероятно, повар решил-таки провести дегустацию своих изделий, пусть и среди столь малого количества народа. Десерт внесли сразу же, потому что Кларисса заявила, что лично она начинает со сладкого и заканчивает соленым – мол, так сегодня велят звезды. По мнению Мирты, мадам Вермонт была уже пьяна в стельку и молола чушь, но спорить с ней по привычке никто не стал. Огромное шоколадное фондю в глубокой вазе поставили на стол в центре, а рядом разместили тарелки с фруктами и ягодами – малиной, черникой, абрикосами, нарезанными грушами и яблоками, дольками апельсина и мандарина.

Мирта втянула ароматы цитрусовых, которых почистили совсем недавно, и вздохнула. Когда-то запахи мандарина и новогодней елки пробуждал в ней радость, сегодня же это были запахи просто фрукта и просто дерева. Она и не помнила, когда именно утратила ощущение восторга от праздника, который когда-то был самым любимым. Кажется, это произошло недавно, а может, и очень давно – с тех пор, как Мирта поняла, что стала взрослой. Вокруг начиналось веселье, а ее потянуло на грусть и тоску. Может, она никогда и не была взрослой? Ей не давали сделать и шагу, но хотела ли она самостоятельности на самом деле? Конечно, хотела. Тогда неужели прав был Леон? Она цеплялась за родительские деньги? Тоже нет. Мирта предпочитала практичную одежду и обувь без излишеств и роскоши, никогда не питала любви к драгоценностям. Или настолько боялась… чего? Физической расправы? Родители и воспитатели ее не били, но змеюшник Готтендамеров обычно кусал, не оставляя следов. После того как Кларисса однажды порезала ей запястье, Мирта месяц ходила в платьях с длинными рукавами и в массивных браслетах.

Она пыталась сделать свой первый самостоятельный шаг – найти свободу в браке с герцогом, но, кажется, пошла совсем не в ту сторону. Может, колдун и лгал о Маранфорде, но в каждой сплетне есть доля правды. Интересно, если бы Блай сначала поговорил с ней и предложил убежать с ним, согласилась бы Мирта? Возможно, раньше она была не готова. В жизни всегда так. Что-то случается и все – ты уже не тот. Вот и у нее случилось. На ее пути выпал снег.

В гостевую входило все больше гостей, кажется, уже собраться должны были все. Шесть раскрасневшихся музыкантов, сидевших рядом с жарко пылающим камином, усердно дули в дудки и сосредоточенно водили смычками по скрипкам. Получалось сносно и даже мелодично. Люди уже давно не замечали валивший хлопьями снег и веселились от души. Многие надели костюмы, что приготовили для герцогского бала. Дамы в пышных платьях и в масках кроликов, кавалеры в мундирах и с накладными ушами – все пытались угодить символу наступающего года, кролику. По той же причине зайчатину и крольчатину на стол решили не подавать. Дети так и вовсе преобразились, прыгая в пушистых белых костюмах со смешными капюшонами. Они были больше похожи даже не на кроликов, а на котов, и Мирта сначала немного перепугалась, что снежные котяры уже пробрались в зал, спустившись с потолка и смешавшись с толпой. Повсюду порхали нарезанные кусочки цветной бумаги, серпантин и конфетти.

Праздничный план Клариссы Вермонт рассыпался вдребезги: гости не желали соблюдать правила и хоть какой-либо намек на закономерность и порядок. Ели, играли, дурачились, пили и

веселились одновременно. Тетушки Мирты – Асмодея и Сильвия, заявились в зал, переодетые в костюмы добрых зимних духов, столь любимых народом: Метелицы и Короля Мороза. Можно было только гадать, что они завернули в коробки, которые раздавали всем, кто хотел получить новогодний подарок. Вскоре обеих дарительниц не стало видно из-за толпы детей. Кто-то из родителей стал возмущаться, что тетки стащили безделушки из комнат гостей – ремень, подсвечник, часы, – и зачем-то дарят их детям. Но возмущающихся быстро оттеснили. Гости всерьез были настроены на хорошее настроение и тщательно охраняли его от малейших угроз. Мирта тоже бы подошла к теткам за подарком – только чтобы попробовать вернуть то чувство веселья, что видела на лицах ребятишек, и которому немного завидовала, но тут ее внимание привлек Леон Карро. Он важно вплыл в зал в окружении пышно разодетых баронесс.

«Сейчас начнется», – подумала Мирта и не ошиблась.

Глава 8. Где поется, там и счастливится

Появление колдуна всколыхнуло чувства иного толка. Он, определенно, не оставлял ее равнодушной, но в том, что именно вызывал больше – притяжения или отторжения, разобраться было сложно. Роскошный малиновый камзол с серебряными узорами, пластрон с бриллиантами, лосины и неизменные сапоги выше колена – привлечь к себе внимание еще больше было невозможно. Мирта разглядела каблуки и поняла, что колдун был не настолько высок, каким хотел казаться. На пальцах блестели перстни, а в одном ухе – кольцо-серьга. Леон был явно неравнодушен к украшениям. Выглядел он таким довольным, что невольно хотелось спросить: почему же ты раньше гостей не приглашал.

Впрочем, у нее к нему имелся другой вопрос. Мирта была до глубины души возмущена тем, как поступили с Блаем. Пусть он и был злодеем, но уважения к мертвым никто не отменял.

Однако прежде, чем она успела подойти к Леону и разойтись гневной тирадой, ее схватила за руку Кларисса и потащила к оркестру. Когда мадам Вермонт чего-то хотела, она становилась еще страшнее.

– Ты должна нам спеть! – заявила хозяйка сегодняшнего веселья. – Пусть все знают, какой голос у Готтендамеров. Давай начнем с арии Адажио Ливания, я обожаю эту мелодию. К тому же ее любят мертвые. Пусть Бенедикт повеселится с нами.

Мирта сглотнула и поняла, что, кажется, до нее сейчас дошло значение фразы «последняя точка». Музыканты опустили дудки, а вперед вышел пожилой мужчина со скрипкой. Блай-Бенедикт съехал со стула и накренился в сторону, но упасть ему мешали предусмотрительно обмотанные вокруг него веревки. Несколько дам окружили беднягу и распивали шампанское, ахая и охая, какая судьба могла ждать молодого колдуна. Дети в костюмах то ли котов, то ли кроликов водили хоровод у елки. Мирте снова показалось, что среди них были не только дети, но, может быть, и те самые снежные коты. Снег иногда откуда-то падал на стулья и столы, но гости и слуги смахивали его, не обращая внимания. В гостевой было жарко – даже Мирта страдала от духоты в своем легком платье. Кто-то, совсем напившись, висел на занавесках, другие не отлипали от шоколадного фондю, третьи крутились вокруг ящиков с фейерверками, тетки в костюмах зимних персонажей уже раздали всем ворованные подарки и теперь лихо отплясывали, прихватив себе кавалеров из охраны. Если все происходящее называлось праздником, то Мирта совсем ничего не понимала в веселье.

Она поискала глазами Леона и неожиданно встретилась с ним взглядом. Колдун уселся в кресло у камина напротив своего мертвого ученика и вежливо похлопал, то ли подбадривая ее, то ли откровенно выражая скуку от предстоящего мероприятия.

– Пой давай! – прошипела на ухо Кларисса. – Или ты у меня неделю салатными листьями питаться будешь.

Мадам Вермонт выхватила смычок у одного из музыкантов и стукнула им о каминную полку, видимо, призывая всех к тишине. Может, в доме Готтендамеров номер бы и удался, но в замке колдуна царили свои правила. А выпивка, Новый год и вся абсурдность ситуации окончательно стерли с людей лоск цивилизации. Впрочем, Мирта грешила больше на выпивку. Она отпила немного из бокала, подобрав его со стола и от неожиданности проглотив, обожгла горло. Напиток был красным, как вино, пах также, но по крепости напоминал водку.