Зимняя гостья
Шрифт:
Мирта вздрогнула и неловко дернула рукой. Чернильница уже полетела на пол, когда ее подхватил колдун. Девушка даже не заметила его стремительного жеста. Она перевела дух. Если бы не ловкость мага, ее походное платье было бы неисправимо испачкано краской. А за такое Кларисса с тетками устроили бы ей темную.
– Я вас не заметила, – пролепетала Мирта, чувствуя себя скверно. И хотя еще минуту назад она собиралась вести себя мудро и спокойно, но стоило ей вновь столкнуться с Леоном, как сразу захотелось с ним ругаться. – Что вы здесь делаете?
– Работаю, – отрезал колдун и забрал у нее альбом с недорисованным
Мирта покраснела. Все-таки с хамами ей еще не доводилось сталкиваться. Почему-то вспомнился хозяин книжной лавки Блай, который оставил ей на прощание письмо в платке. Вот он бы точно себе таких выражений не позволил.
– Я искала бумагу. Мне кое-что записать надо.
Хотела сказать твердо, а получилось, как всегда.
– Что вы там мямлите? – с раздражением спросил колдун, разглядывая ее рисунок. – И кто вам дал право чиркать в чужих записях?
– Я не чиркала, просто там ноги неправильно нарисованы.
– Это не ноги, – фыркнул колдун, – а хелицеры. О, духи, и кому я только это объясняю?
Мирта проглотила обиду и попятилась в сторону двери.
– Простите, – она не понимала, куда улетучился боевой дух Готтендамеров, но препираться с колдуном совсем расхотелось. Действительно, зачем тратить силы на того, кто видит в ней лишь куклу? Интересно, а как выглядели его женщины? Мысли неожиданно скакнули в запретную область, потому что все, что касалось мужчины и женщины должно было ограничиваться ее с мужем спальной. Так говорила Кларисса.
– Подождите, – окликнул ее Леон, когда Мирта почти скрылась за дверью. – Держите свою бумагу. Легче мне вам дать, чем вы будете слуг отвлекать. У них и без вас голова болит. В замке пятьдесят три человека, которых нужно разместить в тридцати гостевых комнатах. Не Новый год, а кошмар.
Мирта жадно схватила альбом, чернильницу и перо, понимая, что свой новогодний подарок она уже получила. Пусть маг не упустил случая ее снова унизить, но гордость Готтендамеров в ней уснула мгновенно при виде заветных чернил с бумагой. Теперь она сможет рисовать, пока не обзаведется собственными холстами и красками в герцогском доме.
Мага нужно было как-то поблагодарить, она замялась, но, пока думала, дверь за ней закрылась, а потом щелкнул замок и послышался звук задвигаемого засова. Леон откровенно намекал, чтобы его больше не смели беспокоить.
Вскоре маг был забыт, потому что Мирта устроилась с альбомом на широком подоконнике, забравшись на него с ногами, и погрузилась в любимое дело. Ей уже давно не терпелось изобразить снежных котов, которые продолжали мелькать за окном, летая в снежных вихрях. Подумать только, через пару дней наступал Новый год и ее двадцатый день рождения. Кларисса считала, что семья сильно задержалась, выдавая ее замуж столь долго, и Мирта была согласна. Нет, не в возрасте было дело, а в терпении. Еще год подобного ритма жизни – диет, тренировок, игр и спектаклей ради выгодной для семьи партии, и она точно бы не выдержала. Вряд ли повесилась бы, как поступила одна из ее племянниц, но радости жизни точно бы лишилась. Ничего, ей бы только перевалить в новый год, сказать «да», проводить тетушек и компаньонок домой и начать строить жизнь с ноля.
У нее получилось шесть рисунков забавных снежных котов, когда за окном послышался крик. Мирта встрепенулась и приникла к стеклу, пытаясь разглядеть что-либо в снежной мгле. На миг вихри расступились, и ей показалось, что она видит каретный двор с примыкающей к ней конюшней. Крик повторился, но ветер выл с такой силой, что кричать могли с любой стороны. А могло и показаться. Впрочем, Мирта была уверена, что голос принадлежал мужчине и раздавался он снизу, а не с неба, где грохотала и вопила буря.
В дверь стукнули, а потом вошли – Кларисса Вермонт не считала, что должна дожидаться приглашения.
– Там кричат, – первой сказала Мирта, указывая на ночь за окном. Маневр удался. Она успела опустить на пол ноги и прикрыть подолом юбки блокнот с чернилами. Теперь можно было солгать, что ее привлек шум за окном, и по этой причине она не в кровати, как положено.
– Отдохнула? – деловито поинтересовалась Кларисса, подходя к окну. – Конечно, там кричат, дурочка. Это же ненастная ночь. В такие ночи мертвые всегда разговаривают с живыми. Думаю, это кричал твой брат. Я уже у него спросила. Вишневую помаду заменим на алую. Никаких темных оттенков в столь светлый праздник. Только мертвый мог дать такую гениальную подсказку. Слезай скорее, сейчас придут слуги, оденут тебя к ужину. Хм, вид какой-то несвежий. Тебе точно удалось заснуть?
– Да-да, тетушка, – послушно закивала Мирта, молясь, чтобы мадам Вермонт не осталась следить за ее переодеванием. – Вы правы, наверное, там мертвые за окном. О помаде кричат.
Кларисса странно на нее посмотрела, но, к счастью, задерживаться не стала и, велев появиться на ужине через полчаса, покинула комнату, оставив после себя сладкий запах духов и горькое чувство досады. Мирте в очередной раз напомнили, что она не способна сама одеться и вовремя прийти на ужин. Нужна контролирующая дама и помогающая служанка. Хоть дали возможность спрятать запретное – подарки колдуна, и на том спасибо.
По дороге в столовую Мирта все-таки спросила Бри, которая за ней пришла, никто ли больше не слышал криков. Та была такой уставшей, что на все вопросы отвечала механически: «да, госпожа», «нет, госпожа», и девушка от нее отстала. А между тем, Мирта слышала крик еще раз перед приходом гувернанток, которые нарядили ее в корсет и пышное платье нежно-розового цвета, в котором не то что вздохнуть, но и глотать было трудно. Мирта была уверена, что платье выбрали специально – чтобы она на ночь не объелась. Вполне предусмотрительный ход со стороны теток, потому что кушать хотелось зверски, а далекий завтрак остался где-то в прошлом.
При виде толпы, собравшейся в столовой, Мирта невольно вспомнила слова колдуна о пятидесяти трех гостях, которых вынужденно приютил замок. Помещение было рассчитано на огромное количество людей, но мебели не хватало – некоторые столы принесли из других зал и поставили где придется. Толкотня стояла знатная, и Мирта даже порадовалось, что обойдется без чинных заседаний, которые так любила устраивать мадам Вермонт. Все быстро перекусят и разойдутся кто куда – спать перед долгой дорогой. Легкой она точно не будет. За высокими окнами столовой по-прежнему кружились в зимнем вальсе снежные коты, на которых почему-то никто, кроме Мирты, не обращал внимания.