Зимняя, немного жуткая любовь
Шрифт:
Показала Катя и квадратную фотографию, что нашла там же. По форме точь-в-точь такую же, как и та, которую я нашла в этой квартире в детстве.
Но на этой фотографии были двое. Безмятежные мужчина и женщина, сидящие на том же диване, что и мы сейчас.
По моей спине пробежал холодок. Я знала их. Они были супругами, что выкупили у моих родителей эту квартиру. У них еще была дочь, немного младше меня.
Как мне рассказали, прошлые владельцы пропали на следующее утро после празднования дня рождения их дочери. Квартиру же продали
Заметив на фотографии край накрытого праздничного стола, в моей голове тут же появилась какая-то глупая и необоснованная догадка, будто супруги пропали именно после того, как их сфотографировали этим фотоаппаратом.
Глупо. Какой-то фотоаппарат не может заставить исчезнуть людей.
Но здравые мысли не помогали справиться с захватившим меня страхом.
Тут еще и Катя, выяснив, что осталась возможность сделать лишь одно фото, заявила, что сфотографирует меня на память. Сфотографирует из фотоаппарата, который, вероятно, принадлежал покойникам.
Мои возражения были проигнорированы, поэтому… Щелчок. Вспышка. И вот с тихим жужжанием из фотоаппарата появилась фотография.
Мое фото Катя твердо решила оставить себе, мне же на память она подарила этот пугающий фотоаппарат.
В темноте улиц мне мерещились призраки, что, скалясь, выглядывали из-за углов домов.
С большой неохотой заставила себя признать, что спать сегодня в своей пустой квартире мне было страшно, поэтому я решила переночевать в старой моей комнате в квартире родителей.
Они были рады моему приходу. Крепко обняли, а затем отвели на кухню, где мы за чаем поговорили о том и сём.
Теперь, когда папа и мама находились за соседней стеной, удушливые страхи наконец-то отступили. И пусть я словно маленькая пряталась за ними, но в ту ночь мне было всё равно. На несколько часов подобное простительно.
Проснулась я от громких разговоров папы, мамы и звонка на свой телефон. Недовольно потянувшись, чтобы посмотреть, кто звонит, я, открыв глаза, увидела перед собой ледяную стену, что отделяла меня от моей комнаты.
— Она и мобильный здесь оставила, — рыдая, мама достала из моего рюкзака мой телефон.
Взволнованный папа сбросил звонок на своем телефоне, и мой тоже тут же замолк.
— Ее уже долго нет. Куда бы она ушла без своего телефона? — всё продолжала волноваться мама, посмотрев на закат в окне.
По дрожащим папиным рукам, я видела, что он тоже был на грани.
— Ты… права. Давай обойдем округу и, если ее нигде не найдем… обратимся в полицию.
— Подождите! — хотела выкрикнуть я, но голос не слушался меня.
Так хотелось обнять их и успокоить. Я ведь была так близко к ним.
Со слезами на глазах я забила руками по ледяной стене, что словно иглами обмораживала руки. Но… они похоже не слышали меня.
Оглядевшись, я поняла, что вместо стен, полов и потолков теперь были лишь ледяные коридоры.
Папа и мама направились в другую комнату. Я развернулась. Теперь сквозь
Рассматривая стены, я так и не заметила способа выйти наружу. Посмотрев же на стену, что была в противоположной части комнаты, я ощутила что-то странное. Мысленно потянувшись вперед, я внезапно оказалась в ледяном коридоре, что находился напротив меня.
Так я и следовала за папой и мамой, что отправились на мои поиски.
Стены домов, асфальт и камни также состояли из ледяных коридоров, и, перемещаясь по ним, я всё дальше, вслед за родителями, удалялась от нашей квартиры.
Была еще одна вещь, в которую могла бы переместиться, но я упрямо игнорировала ее. Ледяная дверь в небесах…
Она звала меня, обещала покой и вечное счастье. Я старалась не вслушиваться в ее слова. Казалось мне, что вернуться обратно будет невозможно.
Не найдя меня, родители обратились в полицию. День за днем я видела их волнение и беспокойство. Ничем не могла им помочь и не могла вернуться. В этих ледяных стенах не было двери, ведущей в мою обычную жизнь.
Вспомнилось, как меня сфотографировали тем фотоаппаратом. Может в нем всё дело? Попыталась я его достать из своего рюкзака, но тщетно. С трудом отыскав Катю в другом городе, я лишь потеряла время. Мое фото тоже ничем не помогло.
В конце концов, почти потеряв надежду, я с отчаянием посмотрела на дверь в небесах. А что если там был способ вернуться в обычный мир?
Стараясь заглушить в себе предчувствие, что оттуда больше никогда не смогу вернуться, я потянулась к двери.
Она открылась. Не смотря на июль, за ней виднелась снежная лесная поляна. К этому месту меня и потянуло.
Оглядываясь по сторонам, я не заметила больше ни одного ледяного коридора. По этому еловому лесу, я могла свободно перемещаться, словно в своем родном мире.
Ледяной двери за спиной уже не было. Она исчезла…
Белыми хлопьями шел снег. Эти милые, надоедливые снежинки всё кружились вокруг меня в своем невесомом танце, и вместе с тем, словно насмешливые стражи, не позволяли мне увидеть, что находилось вдалеке.
Разве что, не смотря на метель, мягко освещала лес луна, а по ней, в какой-то непривычной спешке, скользили звонко тикающие часовые стрелки.
Откуда-то из дали я услышала нежную, поскрипывающую вальсовую мелодию. Осторожно я пошла вслед за звуками, что становились с каждым моим шагом всё громче.
Вскоре вышла я к куда более просторной лесной поляне, чем та на которой я изначально оказалась.
Множество людей кружили в мягком вальсовом танце по утоптанному снегу. Мужчины, одетые в одинаковые белоснежные костюмы, и женщины в одинаковых, сверкающих словно белый снег, длинных изящных платьях.
С удивлением, вместо своей одежды, я обнаружила на себе такое же платье, как на тех женщинах, и белые мягкие балетки. Отчего-то в этом зимнем лесу я не мерзла.