Зимняя сказка для Лета
Шрифт:
— Млако-о-о! Свежее млако-о-о! К-а-аты-ы-ык!
— Кого убивают? — Сонно проворчала Манька.
— По всей видимости, молоко продают, — хрипло отозвалась я.
— Оригинально, — буркнула она и снова уснула.
Я посмотрела на часы. Уже начало девятого. Пора подниматься. Посетив уборную, умылась и пошла на кухню. Баба Саша заканчивала печь блинчики.
— Уже поднялись?
— Ага. Доброе утро.
— Доброе, милочка, доброе. Сейчас чай пить будем. Димка спит еще, — поделилась она. Сняла последний блин, положила на стопку таких же, щедро обмазала маслом
— Идемте, — согласно кивнула я. Мы вышли на веранду. Шикарно обустроеную, к слову, веранду. Застекленную от пола до потолка. С плетеным столиком и двумя креслами в центре, всю в цветах и с огромным стеллажем с книгами. Вчера этого всего я не особо заметила, было темно.
Баб Саша уселась в кресло, достала с полочки трубку и банку с табаком, профессионально забила её и вставила в рот.
— Хочешь попробовать? — Поинтересовалась она, увидев мой заинтересованный взгляд. Я неуверенно пожала плечами, так как такого в своей жизни я ещё не пробовала. Женщина вздохнула и достала с полки ещё одну трубку, практически точную копию своей собственной. Утрамбовала туда чуть меньше табака и протянула мне.
— Сядь поэлегантнее, — наставительно произнесла она.
— Зачем? — искренне удивилась я, принимая трубку.
— Деточка, — протянула она, закинув ногу на ногу и вальяжно откинувшись назад, — мы — женщины. Нам необходимо уметь подавать себя. А то, что это? Сейчас всё на бегу, да как мужики смолят. Нет уже той культуры, что была раньше. Ведь посмотри советские фильмы, как красиво умели женщины курить, что даже отвращения не вызывало.
Я ещё раз поразилась тому, какая классная у Архипа бабушка и максимально повторила её позу.
— Вы чего это? — изумленно поинтересовался вошедший на веранду парень.
— Мы — курим, — с достоинством отозвалась бабушка.
— Видишь ли, Дима, — с теми же интонациями проговорила я, — мы — женщины и курить нам полагается элегантно и утонченно.
Баба Саша согласно качнула головой, плавно поднеся зажжёную спичку к трубке.
— Элегантно и утонченно курить махру? — уточнил он, привалившись к косяку и сложив руки на обнаженной груди. — Я, конечно, многое в жизни видел, но такого… Позволите, я понаблюдаю?
— Наблюдай, — снисходительно разрешила я и поднесла спичку к табаку. В глазах соседа появились смешинки, губы дрогнули, но он сделал над собой усилие и принял беспристрастный вид.
Втянув в себя дым, я охренела. Легкие охренели вместе со мной, сжавшись в комок. Это сколько ж крепости в этой шутке?
Кашляла я долго и сильно, глаза слезились от едкого дыма.
— Слабаки, — протянула женщина, со смаком потягивая трубку.
— Твой юмор, бабушка, однажды кого-нибудь прикончит, — заявил сосед, с весельем поглядывая на меня. — Иди водички попей, — посоветовал он, выбивая из моей трубки табак в пепельницу. Потом достал свои сигареты и закурил. Я с завистью посмотрела на него, подумав, что курить не смогу еще долго.
После плотного завтрака, какой обычно бывает только у бабушек, Дима решил вытащить нас с Манькой на улицу. Уже обуваясь
— Готовы? — Осведомился парень, обувая высокие кроссовки.
— Подожди, — попросила я и полезла в свою сумку с ручной поклажей, в которой лежали подарки на Новый Год. Вытащила оттуда шапку и шарф, которые вязали по моему личному заказу. Шапка была самой обычной, а вот на шарфе была вывязана его фамилия. Я поднялась на цыпочки и аккуратно обмотала этим шарфом его шею. Она была горячей и это невольное прикосновение к его обнаженной коже ударило разрядом по сердцу. Я сглотнула и отступила на шаг, протянув ему и шапку.
Сосед принял её и помял в руке. Я подняла на него глаза и встретилась с таким нежным, проникновенным взглядом, который он сразу же задавил. Уставившись в зеркало, натянул шапку, прочел надпись на шарфе и ухмыльнулся.
— Спасибо, — просто поблагодарил меня Архип.
— Это подарок на праздник, — пояснила я. — Но он нужнее тебе сейчас.
Он кивнул и вышел за дверь. Мы немножко посланялись по занесенным снегом улочкам, про каждую из которых у него были смешные истории из детства, потом он поймал такси и мы поехали на сквер.
Там было довольно оживленно, несмотря даже на снегопад. Мы побродили среди картин и всякой ерунды, вроде браслетов-оберегов и талисманов. Потом набрели на музыкантов. Я вытащила телефон, чтобы снять на память их импровизацию. В камеру попал и Архип. Он помахал рукой и послал воздушный поцелуй. Я улыбнулась. На душе стало как-то так тепло и приятно. Особенно, от осознания того, что здесь с ним нахожусь я, а не эта грёбанная Вера…
Дослушав импровизацию до конца, парень направился к музыкантам. Выпросил там гитару, о чем-то с ними переговорил и обернулся ко мне.
— Снимаешь? — Спросил он. Я кивнула. — Эта песня для тебя. Слышишь?
— Слышу, — тихо прошептала я, когда он заиграл.
Утро лижет водяным холодным дымомПерегруженных мостов усталые спины. Мятая фотобумага чёрной рябиПроявляет затонувшего пешехода.
Оторви меня и выбрось, я не нужен. Убеги скорей, закройся я опасен. Подожди, вернись, забудь дурные шутки. Ты люби меня как можешь, я передумал… *
Закрыв глаза, он словно абстрагировался от всего мира. Пел спокойно и проникновенно. У меня защипало в глазах и появились непрошенные слезы. Я сглотнула, шмыгнув носом и тоже закрыла глаза, чтоб не разреветься при всех.
Подойдя ко мне после своего фееричного выступления, которое тронуло сердца присутствующих, он без слов утёр мои слезы, поцеловал, как обычно, в висок и отобрал телефон. Прижал меня к себе, развернув камеру на нас.
— Смотри сюда, — кивнул он на телефон. — И улыбнись, пожалуйста, иначе я начну чувствовать себя уродом.
— Её просто задело твое невысказанное признание, — хохотнула сестренка и предложила: — Давай лучше я телефон подержу?
Архип согласно кивнул и передал ей средство связи.