Зимняя война 1939-1940. Политическая история

Чубарьян Александр Оганович

Политическое взаимопонимание с Германией дало возможность Советскому Союзу осуществить свои планы в Польше и в бассейне Балтийского моря. Германия в свою очередь надеялась, что СССР поддержит ее поставками сырья в войне с Францией и Англией⁵⁸. В последующих переговорах скоро возникли, однако, трудности, причиной которых были прежде всего разногласия по вопросу о том, каким образом Германия сможет сбалансировать товарообмен. Наконец, Риббентроп обратился к Сталину, указывая, что этот вопрос имеет не только экономическое, но и политическое значение. Сталин принял во внимание соображения, представленные Риббентропом⁵⁹. 11 февраля 1940 г. между Германией и Советским Союзом был подписан новый экономический договор. В соответствии с ним СССР обязался поставить Германии до мая 1941 г. сырьевых материалов более чем на 600 млн. рейхсмарок, в том числе 1 млн. т. фуражного зерна, 900 тыс.

нефти, 500 тыс. т. фосфатов и 500 тыс. т. железной руды. Взамен он получал из Германии военные материалы, машины и каменный уголь, но эти поставки должны были быть осуществлены до августа 1942 г.⁶⁰Договор был весьма выгодным Германии. Исходя из стратегических и экономических соображений, она в то время избегала осложнений с Советским Союзом.

Война между СССР и Финляндией представляла для Германии как выгоду, так и помеху. Очевидно, что она наносила ущерб ее военной экономике, ограничивая возможности СССР осуществлять в Германию необходимые поставки⁶¹. Торговля между Германией и Финляндией прервалась вовсе. Это было вызвано блокадой Финского побережья, впрочем так же как и требованием немцев к Финляндии оплачивать зарубежные заказы валютой. Немецкие поставщики не могли в тех условиях доверять ее платежеспособности. Финны, однако, считали, что занятая немцами позиция находилась в явном противоречии с существовавшим договором. Они прекратили снабжать их важной для германской военной экономики медью из-за отказа Германии поставлять им в обмен оружие. Переговоры о товарообмене между Германией и Финляндией начались в Стокгольме лишь 13 февраля 1940 г. В результате было достигнуто соглашение, по которому Германия предоставила Финляндии 10 млн. рейхсмарок в счет оплаты поставок, а финны, со своей стороны, возобновляли экспорт меди в соответствии с прежним договором⁶².

Война между Советским Союзом и Финляндией была выгодна для Германии, поскольку она ограничила возможности вмешательства советского правительства в сферу своих интересов на Балканах. В секретном дополнительном протоколе к договору о ненападении, подписанному 23 августа 1939 г., Бессарабия была включена в сферу интересов Советского Союза. Пока СССР был связан войной с Финляндией, ему было не до Бессарабии⁶³. Шведский посланник в Берлине А. Рихерт сообщал 5 февраля в Стокгольм, что в связи с заинтересованностью Германии в поставках сырья с Балканского полуострова, положение там будет оставаться спокойным. Чем дольше обстановка на финском фронте оставалась неизменной, тем выгоднее было бы для Германии, поскольку Советский Союз был связан и не мог напасть на Румынию. Поражение Финляндии все же не устраивало Германию, поскольку на следующем этапе ей пришлось бы начать действия, направленные на возвращение Северу мира⁶⁴.

В начале января надежда финнов на то, что в ходе переговоров с Германией удастся склонить ее к роли посредника в интересах окончания войны с СССР, развеялась из-за отказа Гитлера. Германский посланник в Хельсинки Блюхер все же надеялся, что его правительство сможет каким-то образом способствовать достижению мира. В конце января он отправился в Берлин. В то же самое время германский посол в Москве Ф. Шуленбург также находился в Берлине. Возникло предположение о том, что Германия вынашивает какие-то посреднические замыслы. Советский посол в Берлине запросил у статс-секретаря Вайцзеккера, каково его отношение к этим слухам, и получил ответ, что одновременное пребывание Шуленбурга и Блюхера в Берлине — лишь простое совпадение⁶⁵. Это подтверждается тем, что Блюхер вынужден был ожидать две недели, прежде чем был принят Риббентропом.

Рейхсминистр иностранных дел нашел, наконец, 12 февраля время для посланника в Хельсинки — через день после того, как между Германией и Советским Союзом был подписан экономический договор. Он разъяснил, что Гитлер не выступит в качестве посредника между Финляндией и СССР до тех пор, пока этого не пожелает Москва. Риббентроп поручил посланнику тайком выяснить, с какими условиями финляндское правительство может согласиться, если последует предложение о посредничестве. Посланник считал, что это трудно сделать. Со своей стороны он предложил организовать какому-нибудь пользующемуся доверием Москвы финну, например, Паасикиви, встречу в Берлине с одним из советских представителей. Риббентроп дал посланнику разрешение высказать эту идею в Хельсинки, чтобы Таннер затем смог обратиться в Берлин с просьбой выяснить, желает ли Москва такой встречи⁶⁶.

17 февраля Блюхер посетил в Хельсинки Таннера, который не проявил большого интереса к упомянутому предложению. Из разговора с Блюхером он уяснил, что выступить в роли посредника Германия не желает. К тому же условия Советского Союза были ему уже известны⁶⁷.

Несколькими днями ранее Таннер публично опроверг слухи, касавшиеся посреднической деятельности Германии в таких выражениях, которые в немецком посольстве в Хельсинки сочли грубостью⁶⁸. Паасикиви все же желал выяснить, что стояло за предложением Блюхера. Он подчеркивал, что не Швеция, а Германия может помочь Финляндии. Если Финляндия откажется от такого предложения, то Германия может ее осудить за это. Таннер и Рюти высказывали другие опасения: использование берлинского пути может привести к осложнению отношений с западными державами. Однако в конечном счете они склонились к тому, что Таннер в том случае, если дальнейшие переговоры с Блюхером не дадут результатов, будет просить Гюнтера о посредничестве⁶⁹. К тому времени Блюхер получил из Берлина указание лишь выслушивать финнов и не внушать им обманчивых надежд. Так что состоявшаяся 20 февраля новая беседа между Таннером и Блюхером оказалась бесполезной⁷⁰.

Риббентроп в разговоре с Шуленбургом (об этом позднее посол рассказал шведскому посланнику) выразил надежду на скорое окончание войны между СССР и Финляндией, отметив, что не в интересах Германии, чтобы русские овладели Финляндией. Тем не менее Германия не могла взять на себя роль посредника без того, чтобы ее попросили об этом⁷¹. Поражение Финляндии или ее полная зависимость от Советского Союза, конечно, были нежелательны Германии. Не в ее интересах было и то, что Финляндия могла обезопасить себя с помощью западных держав и стала бы их союзницей. Поэтому Риббентропа вначале и привлекала идея посредничества Германии, но затем ему стало ясно, что Советский Союз этого не желает. Официальную позицию Германии в отношении Финляндии в период зимней войны определяло стремление избежать противоречий с Советским Союзом. "Нам необходимо проводить холодную как лед политику", — разъяснил Блюхеру рейхсминистр иностранных дел⁷².

В середине февраля в Берлин прибыл бывший премьер-министр Финляндии Т. Кивимяки. Статс-секретарь Вайцзеккер получил от Риббентропа разрешение принять гостя. Задача Кивимяки заключалась прежде всего в том, чтобы выяснить отношение к выдвигаемому шведами утверждению, согласно которому Германия серьезно предостерегает Швецию по поводу направления войск в помощь Финляндии. Вайцзеккер опроверг эти сведения и заявил, что Германия будет оставаться нейтральной в войне между Финляндией и Советским Союзом до тех пор, пока западные державы не вмешаются в нее, направив в Финляндию войска. Затем, отвечая на вопрос Кивимяки о возможности посредничества Германии, Вайцзеккер сказал, что об этом слишком рано говорить⁷³. Во время этой поездки Кивимяки встречался также с Герингом, который советовал Финляндии достигнуть мира на любых выдвигаемых условиях. Территории, которая она теперь утратит, могут быть возвращены обратно позднее⁷⁴, заявил Геринг. По возвращению в Финляндию Кивимяки побуждал правительство к заключению мира.

Таннер просит о посредничестве Швецию

20 февраля сразу после встречи с Блюхером Таннер через Эркко направил Гюнтеру просьбу, чтобы тот сообщил советскому правительству о намерении финляндского правительства прибегнуть к предлагаемой западными державами помощи. Это могло бы повлечь за собой превращение конфликта между Финляндией и Советским Союзом в часть мировой войны. Тем не менее правительство Финляндии, основываясь на полученных ранее сведениях из Москвы, готово к достижению мира на условиях, которые, возможно, удовлетворят советское правительство. Таннер, видимо, имел в виду те условия, которые Коллонтай передала Гюнтеру 12 февраля. Он надеялся на то, что его сообщение будет передано советскому правительству шведской стороной и поможет ускорить начало переговоров в Стокгольме между уполномоченными представителями двух государств. Эркко сообщил Гюнтеру, что правительство Финляндии теперь готово отказаться от Ханко. Однако об этом русским будет объявлено не сразу⁷⁵.

Таннер просил затем у Швеции выступить посредником на переговорах, предварительно согласовав этот вопрос с Рюти, Паасикиви и Вальденом, но не имея полномочий от правительства. Согласно воспоминаниям Таннера, он, Рюти и Вальден решили втроем, что при опасном положении можно обещать отказ и от Ханко⁷⁶. На основе шведских источников и писем Эркко можно заключить, что обращение к Гюнтеру имело место 20 февраля, а не 21-го, как представлялось на основе воспоминаний Таннера⁷⁷. Утром 21 февраля Таннер первый раз обсуждал условия мира с парламентской комиссией по иностранным делам. Парламент до этого был в стороне от дел, находился в эвакуации в Каухайоки и только недавно возвратился в Хельсинки.