Зимняя война 1939-1940. Политическая история
Шрифт:
Официальная позиция Швеции к войне между Финляндией и Советским Союзом была определена еще в начале декабря 1939 г. в ходе переговоров о формировании коалиционного правительства Ханссона. Швеции не следовало вмешиваться в конфликт военным путем.
Вместе с тем допускались экономическая помощь Финляндии, поставки ей оборудования и военных материалов, а также транзит продовольствия42. Помощь Швеции приобрела со временем, однако, такие размеры и формы, которые выходили за рамки строгого нейтралитета. Симпатии шведского народа к Финляндии проявлялись в виде оказания ей широкой гуманитарной помощи, в добровольческом движении, которое началось сразу с возникновения войны. Правительство Швеции согласилось предоставить Финляндии заем и направлять военные материалы прямо с армейских складов. Военная промышленность Швеции в первую очередь стала выполнять
В Швеции, конечно, были активисты, которые настаивали на прямом военном вмешательстве в интересах Финляндии. Таких взглядов особенно придерживались в военных кругах. Некоторые военачальники Швеции были убеждены, что поражение Финляндии может ослабить стратегическое положение Швеции до такой степени, что было бы лучше вместе с финнами остановить советские войска на перешейке, чем ждать их у Торниоёки. Но линия правительства была неизменной.
На заседании парламента 17 января внешнеполитическая дискуссия показала, что за помощь финнам выступали все парламентские фракции. Ханссон считал необходимым, чтобы Швеция находилась вне войны между великими державами, насколько это вообще могло зависеть от нее самой. Большая угроза безопасности Швеции исходила от Германии, хотя Берлин и давал понять, что не считает отправку в Финляндию добровольцев, военных материалов и даже регулярных войск нарушением нейтралитета. Шведское правительство опасалось, что военная интервенция западных держав в поддержку Финляндии поставила бы Швецию в такую зависимость от Англии, которая повлечет за собой втягивание страны в мировую войну. Поступившая в конце января информация о том, что советское правительство готово вести переговоры о мире с правительством Рюти усилила стремление Швеции сохранить нейтралитет. Важным в ее позиции была заинтересованность в сохранении независимости Финляндии. Менее существенным было то, где будет проходить ее восточная граница. Для одобрения интервенции в поддержку Финляндии имелось еще меньше аргументов, чем прежде. Поэтому правительство Швеции стремилось по мере сил способствовать мирным контактам между Финляндией и Советским Союзом43.
Финнам и шведской общественности необходимо было теперь объяснить, в чем заключалась позиция правительства. 16 февраля Ханссон опубликовал краткое сообщение об отклонении Швецией просьбы финнов о направлении в Финляндию воинских формирований. Оно вызвало критику шведского общества. Тогда король Густав V сделал заявление, в котором изложил содержание сообщения Ханссона в доброжелательной для Финляндии, но не менявшей существа дела форме. На этом собственно и было покончено с обсуждением вопроса о посылке шведских регулярных частей в Финляндию44. Финнам трудно было согласиться с позицией шведского правительства. По определению Эркко, она явилась "роковым ударом" по ведущей войну Финляндии45.
Известие об этом пришло в Финляндию в то время, когда начавшееся в феврале мощное наступление советских войск завершилось прорывом обороны у Сумма. Финские войска отступили с главной позиции, которую удерживали более двух месяцев. У Финляндии осталось лишь два пути: принять жесткие условия мира или продолжать борьбу в качестве союзника западных держав. Гюнтер попытался ослабить впечатление от заявления Ханссона, разъяснив 17 февраля Коллонтай, что шведское правительство уточняет свою позицию, стремясь определить, нет ли в перспективе возможностей для достижения мира. В то же время он отметил усиление в Швеции профинских настроений46. В Москве, напротив, ожидали, что Швеция повлияет на Финляндию и склонит ее к уступкам на переговорах. На шведскую помощь Финляндии смотрели сквозь пальцы и уверяли, что для Швеции нет никакой опасности со стороны Советского Союза.
Вместе с тем Молотов интересовался взглядами шведского руководства по вопросу Аландских островов. Гюнтер в конце января просил Советский Союз избежать бомбардировок Аландов, поскольку это дало бы в руки шведским активистам хороший пропагандистский материал. Министр иностранных дел указал на общие интересы в борьбе против интервенции. "Бомбите корабли, которые отправляются из порта, но не надо создавать для правительства
Министр иностранных дел Швеции стремился ускорить начало мирных переговоров. 10 февраля он заявил норвежскому посланнику, что считает успех в мирном посредничестве возможным50. Но когда через три дня он беседовал с Коллонтай, полпред выразила сомнение по этому поводу. До начала переговоров необходимо было достигнуть взаимопонимания по двум главным вопросам, которые касались Ханко и Карельского перешейка51. 17 февраля Гюнтер вновь заметил Коллонтай, что, возможно, настало время приступить к переговорам. В тот же вечер он еще раз вернулся к этому вопросу в беседе с финским посланником Грауером. Разве Швеция не могла бы взять инициативу в свои руки? — вопрошал посланник52.
Таннер так же, как и Паасикиви, с большим сомнением относился к предлагаемой Западом помощи. Вместе с тем, оба считали, что вступать в торг с советским правительством опасно. Паасикиви все же надеялся, что мир в дальнейшем можно достигнуть, уступив вместо п-ва Ханко о-ва Юссарё или Ёрё, а также территорию до линии Суванто на Карельском перешейке53.
15 февраля на заседании правительства Таннер сообщил, что пока получение из Швеции регулярных войск невозможно. Помощь же западных держав втянула бы Финляндию в мировую войну, поэтому заключению мира должно быть уделено главное внимание. О мирных предложениях советского правительства Таннер умолчал, заметив лишь, что не представляет себе пути к миру54. Коллонтай через Гюнтера только неофициально передавала финнам условия мира. Но Таннеру стало ясно, что Финляндии надо пойти на большие уступки. Он заметил в разговоре с Паасикиви, что необходимо добиться принятия правительством мирных условий. У Финляндии абсолютно не было иной возможности, чем заключить "постыдный мир" на предъявляемых русскими условиях55.
По мнению Таннера, только Швеция могла быть посредником в переговорах. При встрече с Гюнтером 5 февраля он удостоверился в том, что она готова взять на себя эту роль. Таннер понимал также, что советское правительство надеется именно на посредничество Швеции56. Но до решающего шага была возможность еще раз прозондировать готовность Германии к посредничеству, используя связи между посланником в Хельсинки Блюхером и Таннером.
Отстраненная позиция Германии
В начале второй мировой войны Германия стремилась к наращиванию своих сил для достижения быстрой победы над западными державами до того, как те успеют достаточно вооружиться. Первоначально Гитлер намеревался развернуть наступление на Западе осенью 1939 г., но затем по ряду причин перенес его на весну следующего года. В феврале 1940 г. в подготовке этого наступления начался новый этап. На основе одобренного Гитлером так называемого серпоразрезающего плана направление главного удара должно было проходить через Арденны с выходом к побережью Ла-Манша и расчленением войск союзников, находившихся в Северной Франции. Для этого наступления были сосредоточены мощные сухопутные и воздушные силы. В то же время германское руководство следило за британской активностью на побережье Норвегии. Поскольку западные державы собирались направить экспедиционный корпус в Скандинавию под видом помощи Финляндии, Германия решила их упредить. 1 марта Гитлер отдал приказ о подготовке операции "Везерюбунг", целью которой являлась оккупация Дании и Норвегии.
Западные державы в начале войны избегали решающего сражения с Германией, пытаясь ослабить ее путем экономической блокады. Германия сумела свести на нет последствия этой экономической блокады, используя сырьевые ресурсы Северной и Восточной Европы, а также Советского Союза. В сентябре 1939 г. Германия и СССР достигли в принципе взаимопонимания по экономической программе, согласно которой из СССР предусматривались поставки Германии сырья, а с немецкой стороны — промышленной продукции и вооружения57.