Зимопись. Книга третья. Как я был пособием
Шрифт:
– Думаю, не надо.
Кристина все еще не верила глазам. Глядя на живого меня, прыгнувшего за порог смерти и назло всем выпрыгнувшего обратно, она просто кивнула.
– Вот и ладушки, – в тридцать два зуба улыбнулся я. – Забыли. Но если кто-то напомнит…
– Никогда, – испуганно проговорила Антонина.
Я облегченно выдохнул. Взгляд скакнул вверх, на кое-где пробивавшееся сквозь кроны темнеющее небо. Не дойдем. Через час стемнеет окончательно, а нам полчаса-час только до сигнального места. Если бы шли пустыми…
Пронзило спицей в задницу вплоть до мозга: что мы делаем?! Зачем идти из места, где есть вода, еда и укрывающий лес, и откуда враг уже ушел, на прежнее открытое место?
Вот так быть командиром. Все надеются, что он самый умный, а он только думает, что самый умный. Жизнь все расставляет по местам.
– Антонина, – позвал я.
Она посмотрела на меня одновременно испуганно-покорно и уничижительно-надменно, как обнищавший герцог на нувориша. С тем же уровнем послушания и доверия.
– Нет. – Я передумал. – Майя. Ты вроде бы лазишь хорошо. Вывесишь сигнал, чтобы все шли к нам.
– Две вещи, – не преминула напомнить пришедшая в себя Антонина.
Едко так намекнула, что на девочке их всего две – рубашка и штаны.
– Мы будем ждать здесь, – сказал я.
Одновременно передал информацию и как бы сообщил, что не парься, никто не увидит.
Вставшая и замершая в таком положении Майя хлопнула ресницами:
– А если на обратном пути заблужусь?
– Найди точку обзора повыше. Выше ближайших деревьев. Если такой нет, выходи из леса, поднимайся в гору, пока не откроется вид сверху. Затем разворачивайся и иди на оранжевое. Тогда сбор у озера.
Майя все же сомневалась.
– Мне стоило бы, конечно, пойти самому, но… – Я показал на обездвиженную Кристину, которая самостоятельно не могла даже привалиться к дереву, где недавно сидела Майя. – Если что-то произойдет…
А произойти может что угодно, в этом все уже не раз убеждались.
Несчастная Мисс Кудряшка не сводила с меня глаз. То ли тоже не хотела оставаться в лесу наедине со сварливой напарницей, то ли по другой причине – кто их, девчонок, знает? Всегда смотрят так, чтоб мы горы сворачивали и цветы дарили. Если б я что-то понимал в девичьих капризах, то давно ходил бы в кино и на другие развлечения не с Томой, а в более интересной компании. А я ходил с Томой. В общем, это я теперь такой умный, потому что жизнь бурлит, и каждый день дает новые знания. Но не по всем направлениям. Если в людях в целом разбираться стало проще, то девушки по-прежнему оставались тайной за семью (или сколько их там) печатями. Мудрые люди говорят: «Всему свое время». Надеюсь, что говорят правду.
Майя оценила ситуацию правильно.
– Понимаю. – Ее курносое лицо, серьезное и собранное, дернулось в решительном кивке. – Сделаю. Можно взять апельсинов?
– Сколько хочешь.
– Где лучше вывесить?
– На палках, чтобы было повыше. Над любым деревом в пределах видимости из леска на горе. Там следят. Подашь сигнал, и сразу возвращайся.
Майя ушла. Оглядевшись, я принялся заготавливать лапник. Антонина состроила недовольное лицо: мол, не барское дело… но подключилась. Пока мы в походе, она будет через силу подчиняться, затем лучше держаться от нее подальше.
Лежанка получилась уютная. Приняв под плечи и колени, я осторожно перенес туда Кристину. Антонина, метнув в соседку странной завистью, бухнулась рядом.
Темнело. Майи не было.
– Все же заблудилась, – спокойно констатировала Антонина.
Кристина испуганно моргнула:
– Пойдешь искать?
– Придется, – подумав, согласился я. – Антонина, сможешь поднять Кристину на дерево, если появятся волки?
– Легко.
Не то, чтоб легко, но определенно сможет. Я кивнул.
– Тогда спите, но по очереди. Найду Майю и вернусь.
– Сам не заблудишься? – хмыкнула Антонина.
– Если не вернусь, отъедайтесь апельсинами и ждите кого-нибудь.
– Кого-нибудь? – мелькнул страх у обеих.
– Не бойтесь. Я найду вас первым.
Тоже прихватив апельсинов, я двинулся в сторону гор. Совсем стемнело. Майя должна была где-то укрыться. Нельзя в одиночку ходить по лесу ночью. Даже мне. Но мне нужно.
Через некоторое время я сбавил ход и стал озираться. След потерялся. Майю что-то остановило или заставило уклониться. Или…
Насчет последнего «или» думать не хотелось.
Наконец, я вышел на опушку. Впереди взметалась вверх гора, с которой мы спускались. В облачной дымке проступал лишь силуэт. Рассеянный лунный свет позволял видеть с трудом, только рядом и только контрастное. Выйдя на пригорок, как советовал девочке, я оглянулся. Раскинувшийся до горизонта лес чернел опасным морем, в котором водились хищники – разноразмерные акулы и прочие барракуды. Я же – обычный окунь. Куда лезу?
Куда надо. Не будь в мире подобных мне рыбешек, акулы давно пожрали бы всех, а потом друг друга, выясняя, кто акулистее.
Стоп, а это что? Я соорудил из двух кулаков подобие подзорной трубы, отсеяв ненужное и сосредоточившись на одной точке. Тряпка на дереве. Или две? Не видно. Зато видно, где. Земля бросилась под помчавшиеся ноги. Камни, трава, кусты – все желало уколоть, уронить, подсечь или сбить скользкой либо глубокой ловушкой. Мне безумно везло. Или опыт сказывался, не зря столько времени в стае своим считали. Почти не разбирая дороги, за пять минут я домчался до нужного дерева, но подходил аккуратно, стараясь не напугать царевну, если она там.
Ее не было. Я сделал несколько все увеличивавшихся кругов, каждый куст вызывал пристальное внимание, ветви раздвигались, заросли высокой травы прочесывались с тщательностью сыщика, который сдает экзамен на соответствие должности. Ничего. Точнее, никого. Чужого присутствия тоже не отметилось. Следы читались плохо, мешала тьма, но жизнь в человолках научила многому. Тело, вспомнившее звериное прошлое, опустилось на четвереньки и принялось вынюхивать, высматривать, отходить и вновь возвращаться. Чувства подсказывали, что Майя не ушла далеко. Что вообще не ушла.