Зимопись. Книга третья. Как я был пособием
Шрифт:
Слух подтвердил. Тихое сопение донеслось из-под дерева неподалеку.
– Майя! – шепотом позвал я.
В ответ – тишина. Либо царевна крепко спит, либо… это не Майя.
Натянув тетиву, я направил оружие на кучу веток, где кто-то прятался. Шаг. Еще шаг. Совсем близко. Моя ступня аккуратно разворошила верхний слой листьев.
Все-таки Майя. Она беззаветно дрыхла – уставшая, намучившаяся, укрывшаяся лапником. Обе вещи честно вывешены на жерди над самым высоким деревом. Логово царевна соорудила себе неподалеку, чтоб убежать,
Стараясь не шуметь, я стянул с себя кожано-ременной доспех, за ним последовала рубаха. Затем защитная конструкция вернулась на голый торс, а рубаху я положил около спящей.
– Майя!
И едва успел шарахнуться от вылетевшего в грудь меча.
– Не подходи! – зашипела царевна. – Убью! Ой, это ты, Чапа? А мне подумалось…
– Надень. – Я мотнул подбородком на придвинутую рубаху и отвернулся.
Сзади зашуршало.
– Почему не вернулась?
– Рыкцари, трое, – она принялась сбивчиво рассказывать, возясь в куче веток и пыхтя от усердия. – С запада, вдоль леса. Не скрываясь. С горы их тоже должны были увидеть.
– Там все нормально? – сразу уточнил я, – на горе?
Майя кивнула:
– Ни дыма, ни погнутого дерева.
В моей рубахе она выглядела сбежавшим из лечебницы психом. Рукава связать – и полная картина. Руки утонули, не видно даже пальцев. Подол, который я дважды обрывал на перевязки, доходил до середины бедер. Зато нос гордо вздернут, а глаза светятся радостью. Она не одна, теперь ничего не страшно.
– Дождалась, пока пройдут, – продолжила Майя, встав рядом и сонно потягиваясь. – Потом разместила флаги. Уже в темноте. Чтоб утром сразу увидели. Легла в стороне, на всякий случай.
– Молодец.
Возвращаться к Кристине и Антонине по темноте нет смысла, часа через три рассвет. Майя думала о том же.
– Ложись. – Она показала на свою лежанку. – Как ты говорил: один индеец под одеялом замерзает, два индейца под одеялом не замерзают.
Я становлюсь просто кладезем необычных слов для нового мира. Надо это прекращать, добром не кончится.
– Опасно, – сказал я, пробежавшись взором по спальному месту царевны.
Майя обиженно сжалась:
– Но я же спала?
– А если бы волки?
Мне продемонстрировали обнаженный меч.
– Несерьезно, – возразил я, сделав несколько практически бесшумных шагов вокруг. – Я подошел легко, другие тоже смогут.
«Что же делать?» – читалось в блестящих глазах спутницы.
– Собери ветки и листья лежанки, когда скажу – подашь. – Я оттолкнулся ногами, руки ухватились за широкую ветвь, и подтянувшееся тело взлетело в самую середину дерева с флагами.
Теперь надо вспомнить, с чего начинал Юлиан, когда плел гнездо. Дерево оказалось подходящим. Надломив толстые ветви, я стал переплетать их с мелкими, и, с мольбой, чтоб все получилось, через некоторое время осторожно опробовал дырчатое сооружение собой. Держит!
Затем Майя передавала лиственные охапки, я совершил несколько ходок вверх-вниз.
– Хватит. Лезь сюда.
Остальное мы досыпали, сорвав над собой. Гнездо вышло корявым, но жизнеспособным.
– Теперь ложись, – пригласил я.
Места для двоих хватило впритирочку. Мы обнялись, грея друг друга. По-другому никак. С удовольствием поворочавшись, Майя хихикнула:
– Два индейца?
Плотно сбитая, мелкая, она утонула в гнезде, опутанная мной как паутиной.
– Дались тебе эти индейцы, – нахмурился я.
Ночная напарница растеряла былой сон. Теперь она не только не боялась, а получала наслаждение от раскачивания ложа в многих метрах над землей. Наивная маленькая дурочка. Я бы не доверял ни скрипучей небесной конструкции, ни непонятно откуда взявшемуся соседу, с которым царевна оказалась в столь тесной компании. Но это я. Она была другой. Доверие к моей особе и всему, что делаю, почему-то зашкаливало.
– Вы с Томой помолвлены? – донесся тихий вопрос из района подмышки.
Рот уже открылся сказать «да», но мозг коротнуло.
– Ты о церемонии? – осведомился я как можно спокойнее, словно зная, о чем говорю.
Догадки уже появились. Невестор – жених. Варвара заявляла о моей нелегитимности в этом звании. Значит, необходимо соблюсти некий ритуал. Осталось узнать какой и не выдать себя незнанием.
– Ну да. – Майя завозилась в моих руках. – Ты официальный невестор или только объявленный?
– Я… это…
– Вы же познакомились только в горах?
Выходит, большой церемонии с родственниками и свидетелями у нас быть не могло. Сейчас меня выведут на чистую воду. И я решился:
– С какого момента человек становится официальным невестором?
– С официальной помолвки, – пожала плечами Майя.
Была не была:
– Как она проходит?
Царевна не заметила ничего странного в моем любопытстве. Она хотела помочь, это чувство вытеснило подозрительность. Да и как подозревать того, кто тебя постоянно спасает?
– В храме, после выяснения всех деталей, мотивов и родословных. В крайнем случае, в башне, но обязательно в присутствии сестриссы.
– Скоро это произойдет, – как бы успокоил я, закрывая тему. – Выйдем к людям, встречусь с Томой и тогда…
Майя резко повернулась ко мне:
– Пока ты лишь объявленный, никакие права на тебя не распространяются. Можешь меня поцеловать!
Засиявшие глазки закрылись, губки выпятились.
Мой палец нажал на них, возвращая в исходное положение.
– Я поцелую только любимую.
– Ты так любишь Тому? – искренне удивилась девочка.
Не стоило объяснять, что это два разных человека.
– Очень, – кивнул я, – как сестру!
Майя устремила в небо, бывшее где-то сверху, над темной кроной, чувственный сентиментальный взор.