Зита. Десять шагов до войны
Шрифт:
Сегодня до нее наконец дошла восхитительная новость: Богдан Джепа, ее «жених», ее друг и защитник, ее маленький гений – жив! Удачно восстановился после операции, окреп – и через все фильтры ГБ сумел подать весточку о себе! Только что на телефон пришло его сообщение. У них все удалось, закрепились в Иркутске – маму как очень опытную медсестру приписали к ведомственному госпиталю ГБ. А Богдан учится в категорийной школе! Конечно, в подкупольник они не вернутся и вряд ли им встретиться, но какая разница? Ее Богдан – жив! Как он сумел к ней пробиться? А она, имея под руками все возможности штабных пультов, не догадалась провести поиск по стране! У, дура! Но все равно здорово, и мир прекрасен!
Алексей прошел мимо нее, не бросив взгляда. Молча запрыгнул в маршрутный бусик. Понятно. Она без задержек двинулась следом за ним.
Остановился он в районе Химмаша, возле памятного темного угла. М-да, забавно прошла их первая встреча, как бы и сейчас…
Парень развернулся и спрятал кулаки в карманах.
– За нас взялись, Танька. Майор Каллистратов запретил тебе появляться в штабе. Попробуем вывести тебя из-под удара. Они там разыграют какую-нибудь ссору, не удивляйся.
– А вы? – беспомощно спросила она.
– Кураторы пока что на месте, – усмехнулся Алексей. – Особый Заполярный напрямую не прищемить, а кривые схему требуют времени. Дежурства по штабу тянет твой Давид.
– А ты?
Парень снова усмехнулся:
– Догадливая. А меня достали. Убываю на сборы. Сегодня.
– Какие сборы в выпускном классе? – дрожащим голосом сказала она. – Они сдурели?
– Не, это мимо штурмовых отрядов прошло, – сообщил парень хмуро. – Собирают призеров соревнований по полиатлону. Секретным приказом ГО. А меня включили сверх призывных возрастов, поняла?
Алексей шагнул к ней. Обнял. Достал платок и вытер ей глаза.
– Слушай тут! – четко проговорил он. – Постановлением правительства младший руководящий состав общественных организаций приравнивается к военнослужащим с присвоением соответствующих офицерских званий. Тем же постановлением вводится всеобщая воинская обязанность для женщин призывных возрастов в соответствии с перечнем военно-учетных специальностей. Вот такие дела, штабс-капитан Зинаида-Татьяна Лебедь. Ношение знаков различия для руководства штурмовых обрядов является обязательным наряду с формой. Держи свой комплект, майор просил передать.
– Куда вас? – шепнула она ему в грудь.
– Страшный военный секрет, как всегда. Но вообще-то всех полиатлонистов собирают в отдельную штурмовую бригаду. Место возможных действий – запад и северо-запад. Сувалкинский коридор, Танька. Будем восстанавливать территориальную целостность страны. Чтоб на весенних зачетах стреляла по воробьям, поняла? Это приказ всех нас. А то попадешь туда же, а там… снарядам все равно, кого рвать в клочья. Чтоб мимо стреляла, снайперша хренова, я тебя знаю! Я прошу тебя! А майор Каллистратов – приказывает!
– А то по заднице надает? – с трудом улыбнулась она. – Нет, Алеша, я с вами. До конца.
– Не вздумай, – зло сказал Алексей. – Я на тебя службу собственной безопасности оставляю, это важней. В штабе не появляйся, повторяю. В штате тебя не было и нет. Поставим резервный пульт у тебя в квартире, на какое-то время поможет, как дальше, время покажет. В пакете со знаками различия – «таблетка» с необходимой информацией по службе собственной безопасности, разберешься. Вот еще что: выживу – пойду учиться по профилю, так что если встретишь – не узнавай. Всё. Прощай, Таня.
Парень отстранился. Поправил форменную пилотку. Четко бросил ладонь к виску, развернулся и ушел. И мир словно потускнел.
Она растерянно брела домой. И тут дрогнул телефон. Сообщение? Она схватила с радостной надеждой, что это Алексей. Что в сообщении всего одно, но такое желанное слово – отбой. Так бывало уже: срывали штурмовые отряды, вооружали, держали в готовности, а потом говорили «отбой»…
Строчки ползли и ползли по экрану. Потом начали расплываться. Слезы?
Я спел, что хотел,
Шагал за грань, и не раз –
И вот под окном спецназ.
Славный конец, поверь мне -
Сыграем симфонию смерти!
Слышишь струнных томленье?
Это – длятся мгновенья.
Нежно вступает скрипка –
Это моя улыбка.
А вот застучало стаккато-
Летит, кувыркаясь, граната!
Клавишных дроби со сцены –
Пули ливнем по стенам!
Ревут духовые группы –
Упали первые трупы!
Славная смерть, Танька –
Коду сыграют танки.
И ниже короткой строчкой: «Посмотри ТВ».
Это написал Виталий Сергеевич, никто более. Написал для нее. Кода – условный знак. Когда-то, в начале их дружбы, она чуть из кожи не выпрыгивала, так пыталась понравиться. Использовала с умным видом музыкальные термины, хоть и не разбиралась. И здорово подставилась с этой кодой, будь она неладна. Потом они вместе потешались, использовали в разговорах как тайный личный знак. Их знак, только для них двоих.
Он обещал ей, что не попадет в руки правосудия живым. Иначе той, которая помогла ему бежать, светили ленские угольные шахты.
Догадка обожгла. Кода… и танки.
Танки в России применяли, когда брали штурмом базы террористов.
Она ворвалась в штаб штурмовых отрядов бегом. Щелкнула переключателем телевизионной городской сети и замерла перед экраном, нервно кусая губы. Сергей уставился за-за поста удивленно. Еще бы, взволнованная Таня – небывалое зрелище.
Рывком прыгнуло изображение – видимо, оператор снимал с рук. Обычный дом где-то на юге современной России, чистенький двор, устланный старой-престарой плиткой, в стыках пробивается сухая трава. Ворота, сорванные с креплений, валяются в кадре. И по двору стремительными деловыми тенями – пригнувшиеся фигуры спецназовцев. «И вот во дворе спецназ»… он знал.