Златовласка (сборник)
Шрифт:
— На расстоянии двадцати футов?
— У меня прекрасное зрение, мистер Хоуп. Если я могу заметить в трехстах ярдах от лодки косяк рыбы, то, будь проклят, если не разгляжу лицо человека в двадцати футах от берега.
— Какие у него были волосы? — спросил я.
— Такие же, как у Харпера.
— А какого цвета глаза?
— Глаз не видел. У большинства ниггеров глаза карие, — такие, как у Харпера.
— Когда вы говорите: «здоровенный громила»…
— Как Харпер.
— По-вашему, какого роста?
— Как Харпер.
— Как вы думаете, сколько он весил?
— Столько же, сколько Харпер.
— Так у вас нет ни малейших сомнений, что человек, которого вы видели на пляже, был Джордж Харпер?
— Ни малейших.
— И вы говорите, что видели его здесь в десять часов вечера или около того?
— Около того. Его и женщину, обоих. Поначалу-то заметил женщину, потому что она была голая. Ниггера в темноте нелегко увидеть, понимаете? — сказал он, фыркнув. Я не стал возражать, но для себя отметил вернуться к этому вопросу, когда Джексон будет давать показания под присягой, расспросить его поподробнее относительно того, как трудно разглядеть «ниггера» в темноте.
— Они что, просто гуляли по берегу, или как? — спросил я.
— Бежали по берегу. Женщина впереди, а Харпер — за ней.
— У нее было что-нибудь в руках?
— По-моему, ничего.
— Никакой сумочки, ничего такого?
— Она была совсем голая, — сказал Джексон, кивнув. — Большие титьки прямо светились при луне.
Я помнил, что полицейские нашли сумочку Мишель на песке, по водительским правам, которые были в ее бумажнике, и опознали тело. Именно из-за наличия этой сумочки Мори считал, что Мишель приехала на пляж добровольно. Может, она уронила сумочку на песок около павильона еще до того, как бросилась бежать от своего убийцы?
— Ну, а он? У него в руках что-нибудь было?
— У кого? У Харпера?
— У мужчины, который преследовал ее.
— Не-а. Насколько я видел, ничего.
— Сколько времени вы провели в лодке до того, как увидели этих людей, мистер Джексон?
— Да пару часов. Отсюда отчалил около половины седьмого, сами посчитайте: минут сорок у меня ушло, чтобы дойти до Уиспера. Скажем так, пока я туда доплыл, пока бросил якорь, потом окуни запрыгали рядом с лодкой, — было не меньше половины восьмого.
— Так получается, что прошло два с половиной часа.
— Я и сказал: пару часов.
— Прилив был высоким или начинался отлив?
— Прилив был высоким. Не смог бы я сидеть всего в двадцати футах от берега да еще забросить сеть, если бы был отлив. Проверьте по газетам, если не верите. Прилив, полнолуние.
— А чем занимались эти два с половиной часа?
— Рыбу ловил. А что, по-вашему, я делал? Ведь я — рыбак.
— Поймали что-нибудь?
— Ага. Не так уж много, как рассчитывал, но немного потаскал.
— А чем занимались, когда не было клева?
— Так у меня с собой было несколько банок пива, — так, чтобы убить время. Рыбак привыкает к одиночеству на воде.
— И сколько же банок?
— Да совсем немного. Если думаете, что я был пьян, мистер Хоуп, так лучше забудьте об этом. Ни одному рыбаку во всей Калузе не напоить меня допьяна.
— Так сколько же банок у вас было?
— Влил в себя пару упаковок по шесть штук.
— Двенадцать банок?
— Приблизительно.
— Так сколько же банок пива было у вас, мистер Джексон? Больше или меньше двенадцати?
— Может, вскрыл еще одну упаковку, только начал ее. На рыбалке особо нечем заняться, если нет клева.
— Таким образом, вы за два с половиной часа выпили от двенадцати до восемнадцати банок пива, а уж потом заметили на берегу мужчину и женщину.
— Но это не значит, что я был пьян.
— Никто и не говорит этого. А костер на берегу вы видели?
— Не-а. Никакого огня не видел.
— Но вы видели, что мужчина с женщиной дрались?
— Ага. Он схватил ее за руку, рванул. Принялся лупить ее, — кажется, так: не очень-то хорошо было видно, как они там катались по песку. Но я слышат удары, и еще услышал, как он выкрикнул ее имя.
— И какое же имя вы услышали?
— Мишель.
— Что еще вы слышали?
— Он обозвал ее дешевой шлюхой. Кричал, что она всегда была шлюхой, кричал, что шлюхе доверять нельзя.
— Вы все это слышали со своей лодки?
— Точно. Ветер дул с востока, можете проверить по газетам. Ветер с востока, прилив, полнолуние.
— А что говорила женщина?
— Ничего. Только хныкала, когда он лупил ее.
— Что потом?
— Он уволок ее прочь.
— По песку?
— По песку. За руки, — вроде так. У нее руки были связаны, он тащил ее за руки.
— А что вы делали?
— Да то же, что и раньше.
— Что именно?
— Штаны протирал.
— Почему?
— Рыба-то не клевала, какой резон был мне торчать там? Вытащил крючки и отправился восвояси.
— Сообщили полиции о том, что видели?
— Только после того, как услыхал про убийство.
— Когда это было?
— Во вторник. Услыхал по радио. Сразу подумал: может, это то самое, что видел на пляже в понедельник ночью?
— Но огня на берегу вы не видели?
— Нет.
— Ни после того, как заметили людей на берегу, ни в то время, как уплывали оттуда?
— Не-а. Я-то плыл на юг. А они передвигались к северу, к павильону, — знаете, где потом нашли ее тело.
— Мистер Джексон, я попросил бы вас прийти в мою контору, чтобы повторить под присягой все, что вы только что рассказали мне. Вы не против того, чтобы подписать свои показания?
— Нисколечко. Не стану я помогать вашему парню. Видел его там, на пляже, слышал, как он обзывал ее всякими грязными именами, слышал, как он бил ее, видел, как волок по песку. Я точно видел Харпера, и никого другого, и присягну в этом на Библии.