Златовласка (сборник)
Шрифт:
— Если захотите выйти, покричите, — предупредил надзиратель, и они с Юренбергом повернули за угол и исчезли. Послышался лязг замка тяжелой стальной двери. Дверь со скрипом отворилась и захлопнулась. Снова лязгнул замок. Воцарилась тишина.
— Как ты себя чувствуешь, Майкл? — спросил я.
— Нормально, — ответил он.
— С тобой хорошо обращаются?
— Нормально. Они немного обрезали мои волосы — им это разрешается?
— Да.
— Вокруг яиц тоже. Зачем они это сделали?
— А сам ты как думаешь, Майкл?
— Не знаю.
— Проведут сравнительную экспертизу.
— Чего?
— Волос,
— Зачем?
— Хотят знать, имело ли место изнасилование, Майкл.
— Я же сказал им, что этого не было. Я рассказал им в точности, что произошло прошлой ночью. Чего они еще…
— Но ты ничего не сказал им о телефонном звонке.
— Каком звонке?
— Сегодня днем я был на катере. Я разговаривал с Лизой Шеллман, и она мне сообщила…
— У Лизы куриные мозги!
— …она сообщила, что прошлой ночью тебе позвонили.
— Не было никакого звонка.
— Майкл, начальник порта поднимал трубку, и он это тоже подтвердил. Он отправился на катер, чтобы позвать тебя, ты вместе с ним пришел в его кабинет и разговаривал по телефону с женщиной, которая…
— Ни с какой женщиной я не разговаривал!
— Значит, ты утверждаешь, что прошлой ночью в одиннадцать тридцать тебе не звонила женщина?
— Прошлой ночью мне вообще никто не звонил.
— Майкл, но это же неправда! — не сдержался я.
Он отвернул голову.
— Почему ты лжешь?
— Я не лгу.
— Прошлой ночью тебе звонила женщина, и начальник порта подтвердит это под присягой. Так кто же она?
— Никто.
— Майкл, начальник порта слышал, как ты сказал: «Я там буду». Где это «там», можешь мне сказать?
— Нигде. Начальник порта ошибся. Вы говорите о мистере Уичерли?
— Да.
— Он же глухой! Глухой пожилой человек. Откуда ему знать, что…
— Он не глухой, Майкл. Он прекрасно слышит. Так где это «там»?
Он заколебался.
— Майкл?
— В доме, — наконец пробормотал он.
— В доме твоего отца?
— Да.
— Кто тебе звонил, Майкл?
Он снова заколебался.
— Майкл, кто?..
— Морин. Мне звонила Морин.
— Что она хотела?
— Сказала, что хочет меня видеть.
— Зачем?
— Она просто попросила прийти.
— Но зачем же?
— Хотела поговорить.
— Она сказала, что отца нет дома?
— Она сказала… она сказала… что они там втроем.
— Морин с твоими сестрами?
— С девочками.
— И она хотела, чтобы ты пришел?
— Да. Она сказала, что она… что она… будет меня ждать.
— Хорошо, Майкл, а что произошло, когда ты туда добрался? О чем вы разговаривали? Ты рассказал детективу, что вы прошли на кухню…
— Да, так оно и было.
— И о чем вы там говорили?
— Я не помню.
— Постарайся вспомнить. Она сказала, почему хотела тебя видеть?
— Потому что была напугана.
— Чем?
— Ну… она не знала, что ей делать.
— В каком смысле?
— Не знаю.
— Но она сказала тебе, что боится?
— Да.
— А потом?
— Не помню.
— Морин не сказала ничего такого, что привело бы тебя в ярость?
— Нет, мы… мы всегда… мы всегда отлично ладили. Мы… нет.
— Так что ты просто ни с того ни с сего схватил
— В спальне я…
— Вот именно, что произошло в спальне?
— Я обнял ее, — сказал он. — И поцеловал в губы.
— Так, а потом?
— Я не хотел, чтобы полиции стало известно, что я… я не хотел, чтобы они знали, что я… поцеловал жену своего отца — она была женой моего отца, а я ее поцеловал.
— И тебе не хотелось, чтобы это стало известно полиции?
— Нет, я… Они ведь расскажут моему отцу.
— Поэтому ты ударил ее ножом?
— Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Это случилось после.
— Майкл, я не могу уследить за твоей мыслью.
— Когда она уже была мертва.
— Ты поцеловал ее, когда она уже была мертва?
— Да.
— И ты не хотел, чтоб об этом узнала полиция?
— Да, — ответил он.
— Ты и Эмили поцеловал?
— Нет, только свою мать.
— Свою мать?
— Морин.
В начале шестого я уже был рядом с цветочным магазином. Юренберг не сообщил мне его название, но на Саут-Бэйвью такой магазин был единственным, поэтому я и предположил, что им владеет Кэтрин Брене. Я помнил о том, что мы со Сьюзен собирались присутствовать на открытии картинной галереи между пятью и шестью часами. И все же мне казалось более важным поговорить с миссис Брене, прежде чем это сделает Юренберг. Магазин располагался на той же стороне улицы, что и отель «Королевские пальмы». Увешанный башенками и балкончиками, украшенный террасками, отель придавал улице атмосферу изящества, пробуждая воспоминания о том, как выглядела Калуза еще в 20-х годах. Под вечерними лучами солнца здесь царили тишь и благодать. Перед моим мысленным взором проносились лошади, запряженные в легкие коляски, бегущие по эспланаде, пышные сады, спускающиеся прямо к заливу. Тротуар перед цветочным магазином представлял собой сад в миниатюре. Зонтичное дерево в кадке стояло рядом с драконовым деревом и маисовым кустарником. В центре между ними стояла тележка с цветами. Там были фиолетовые, белые, розовые глоксинии, желтые хризантемы, лаванда. На стеклянном окне магазина было написано «Флер де Ли», а под названием красовался геральдический крест с двумя стилизованными трехлепестковыми ирисами. Название магазина сообщало о том, что он принадлежал Кэтрин Брене. Сам собой возникал образ французской обольстительницы, жеманно спрашивающей: «Что вы желаете, месье?»
В магазине никого не было, кроме чуть коренастой средних лет женщины. Ее светлые волосы были собраны в тугой узел на затылке, на носу — огромные очки в черепаховой оправе. На ней был зеленый халат, весь перемазанный землей, из кармана которого торчали садовые ножницы. На ногах — разношенные сандалии. Она держала горшок с папоротником, который, вероятно, только что принесла с улицы. Судя по времени, магазин уже был закрыт. Она обернулась и посмотрела на меня. Позади нее на демонстрационной витрине хаотично расположились красные розы с длинными стеблями и алые тюльпаны, изысканные орхидеи, маргаритки и ирисы, вполне соответствующие названию «Флер де Ли». Справа и слева на полках стояли кактусы, фиалки, бегонии, с потолка свешивался виноград и бостонский плющ, рядом с композицией из высушенных цветов стоял пустой цветочный горшок.