Зло. Остров вечного счастья. Часть 1
Шрифт:
— Кто это? — спросила машиниста Зико и дрогнула под пристальным взглядом незнакомца.
— Меня зовут Сазуки Нагинава, — представился парень. — Я внук господина Коулера. А вы кто такие?
По спине Лин пробежал холодок страха.
— Мы тут… вот… — Все её мысли от паники разлетелись.
— Меня зовут Чен, — представился Лу. — А это Зико, Лин и Морриган. Мы прибыли из Спейстауна.
— Ещё одни искатели сказки? — голос Сазуки не отличался дружелюбием. — Как же вы надоели. Дедушка совершил множество других открытий, но они никого больше не интересуют. Аристократы видят в острове очередной источник, который поможет набить их бездонные карманы,
Видя играющие желваки на скулах парня, Морриган почувствовала его боль. Но как подобрать слова, чтобы успокоить совершенно незнакомого человека?.. Ханзо никогда не говорила, не подумав, поэтому чаще всего становилась молчаливым наблюдателем.
— Думаю, некая сила защищает остров от алчных и злых людей, — предположила Зико. — Я, как и подруги, хочу отыскать его, чтобы вернуть народу Гайи утраченную надежду.
— Нам не всё равно, что будет со страной, — дополнила Лин.
— Амбиций у вас, как я погляжу, много, но хватит ли сил? — Сазуки бросил на гостей скептический взгляд. — Не рановато ли вы хотите распрощаться с жизнью?
— Не будь грубым, Сазуки, — раздался голос Коулера с лестницы. — С моей помощью у них всё получится.
Увидев в руках деда свёрнутый пергамент, Нагинава снова напрягся:
— Ты что, собираешься отдать им карту Гайи?! Но ты ведь столько времени потратил на её составление! Они всё равно… — он не сдержался и ударил кулаком по столу.
Девушки и Чен вздрогнули, а вот Коулер не обратил на выходку внука внимания. Он спокойно подошёл к гостям и положил пергамент перед ними:
— Путь к Ледяному континенту очень опасен. Шторм, в который угодило моё судно, наверняка был вызван Геосгайэно. На этой карте я отметил для вас менее опасный, но более долгий маршрут. Придётся пройти через Великий и Туманный континенты.
— Я не ослышалась? — Зико посмотрела на исследователя с вопросом в глазах. — Вы сказали «пройти»? А катер нанять нельзя?
— Пассажирские перевозки по воздуху и воде строго запрещены. Суда перед отправкой отныне тщательно проверяются военными и полицаями. Людей, желающих прикинуться грузом, и переступивших закон перевозчиков «награждают» баснословными штрафами, тяжёлыми физическими работами или тюрьмой. Ради горстки молодых ребят рисковать никто не будет ни за какие деньги.
— Это всё Като со своими законами, — вздохнула Лин. — Она зажала людей в городах, нагрузила дополнительными налогами, вынудила работать без выходных. О чём она думает?!
— Об острове, разумеется. — Сазуки обошёл стол и встал рядом с Коулером. — Она что-то знает, поэтому избавилась от возможной конкуренции. Что бы ни говорил дедушка, путешествие пешком — это самоубийство. Забудьте об этом.
— Может, он прав? — Чен с тревогой посмотрел на Зико. — Да, мы разгромили армию нежити возле Бэдрокса, но на планете есть твари пострашнее.
— Вы сражались с мертвецами? — задумчиво спросил Сазуки. — Пару месяцев назад мой отряд провёл на железнодорожных путях зачистку. Почему же эти твари снова там появились?
— О каком отряде идёт речь? — спросила Морриган.
Сазуки молча ушёл в соседнюю комнату и вернулся с чёрными ножнами, украшенными изображением двух карпов кои. С каменным лицом он сел в кресло возле стены и, взявшись за длинную
Гости смотрели на него с волнением, боясь пошевелиться.
— Я наёмник, — нарушил паузу Нагинава, не двинув бровью. — Правительство использует нас для устранения врагов государства без суда и следствия. Наши объекты — преступные авторитеты, коррумпированные чиновники и террористы. Изредка мы помогаем армии зачищать пригородные территории от монстров.
— Почему ты выбрал такой… кровавый путь? — с осторожностью спросил Чен.
— А ты вспомни, как устроена судебная власть. Думаешь, все, кто попадает на скамью подсудимых, оказываются в тюрьме? У одних целый кабинет адвокатов, у других — влиятельные друзья, а наши «слуги народа» вообще имеют политическую неприкосновенность. Мне осточертело видеть, как подонки с довольными физиономиями избегают наказания. В последние месяцы благодаря политике Сионы Като некоторых сволочей всё же приговаривают к казни, но в целом её правление напоминает откровенную тиранию. В камерах смертников всё чаще сидят бродяги, мелкие воришки и митингующие. Я неоднократно думал о том, чтобы срубить вице-президенту голову, но дедушка всё время отговаривал. — Сазуки гладил меч как любимое домашнее животное: с нежностью, заботой, слегка касаясь пальцами холодной стали. В какой-то момент он прикрыл глаза и крепко взялся за рукоять. — Этот клинок выкован в Вотерланде по заказу дедушки. Он — продолжение моей души, символ доблести и благородства. В древности самураи посвящали жизнь господину. Я же с гордостью пожертвую собой ради блага Гайи и её жителей.
— Ты убиваешь, прикрываясь благородством, — сделала вывод Лин. — Так нельзя!
— А какой путь предложишь ты? — Сазуки резко засунул катану в ножны. — Может, собрать всех ублюдков в храме Божьем и попросить раскаяться?
— Не тебе решать, кому жить, а кому умирать! — Лин не заметила, как в очередной раз стала заложницей собственных эмоций.
— Если мириться со всем, что происходит вокруг, и уповать на Господа, можно на всю жизнь остаться в глубокой заднице. Вспомни, через какие революции и войны прошли люди, чтобы стать гражданами единого государства. Светлое будущее немыслимо без кровавого настоящего.
— Лин, а помнишь, ты говорила, что хочешь отомстить убийцам родителей? — напомнила подруге Зико.
— А? — Чен посмотрел на Лин и заметил, как та напряглась и сжала кулаки. — О чём это она?
— Это не ваше дело! — взорвалась Митоку. — Какого чёрта ты приплела сюда это?!
— Прости, пожалуйста, — Зико, увидев слёзы подруги, бросилась обнимать её. — Я не должна была…
Вечерело. Тяжёлые дождевые капли барабанили по отливу, нагоняя тоску. Деревья, сгибаясь под порывами сильного ветра, шелестом будто умоляли Таурос выглянуть из-за плотных туч.
— Я так скучаю по маме и папе… — Лин, стоя у окна в комнате Токугавы, прижала ладонь к стеклу.
Отключив игровую приставку и убрав с дивана модные журналы, Зико плотно закрыла дверь, щёлкнула выключателем торшера, чтобы разогнать полумрак, и подошла к подруге. Её взгляд упал на старую папину фотографию возле монитора и перешёл на разукрашенный фломастерами белый шлем от скафандра, висевший на стене.
— Знаешь, — решилась сказать Токугава, — наши родные ведь никуда не исчезают. Их нельзя увидеть, но можно почувствовать.