Зло
Шрифт:
— Встань, гниль! — Мишка наклонился, рванул на себя тяжелое тело. От Зельдина шел противный запах.
Мишка толкнул его в кресло.
— Ты послал своих людей убивать воров?
— Нет! — крикнул Зельдин. — Нет! Это Ястреб… Это он… Я ничего не знал!
Зельдин плакал, размазывая по щекам слезы. Исчез вошедший в комнату вальяжный господин, самоуверенный и наглый. Куль дурно пахнущих тряпок валялся
— Слушай меня, петух топтаный. Слушай и отвечай. Скажешь правду — будешь жить, соврешь — умрешь тут же. Почему твои люди подняли руку на воров?
— Не знаю, — заверещал Зельдин, — их Ястреб в Ереван увез, сказал, что насчет сырья договариваться будет.
И Мишка сразу поверил ему. Зачем этому жизнелюбивому человеку связываться с блатарями и участвовать в их разборках.
— Хорошо, Зельдин, я тебе верю.
— Правда? Нет… скажите, правда? Значит, я жить буду…
— Твои люди убили двух авторитетных воров. Кто за это ответит?
— Ястреб, он, вор, сволочь, шантажист…
— Он на тебя работает?
— Нет, он у нас не числится… помогает.
— Вот он тебе и помог. У наших кентов покойных остались матери и сестры, их поддержать надо.
— Сколько? — более уверенно спросил Зельдин, почувствовав, что дело входит в привычное для него русло.
— Сто кусков.
— Нет… откуда… такие деньги…
Жадность пересилила страх.
— А ты знаешь, Зельдин, что именно жадность губит фраеров? Пошли в коридор, откроешь третью ковку и из сейфа достанешь лаве.
— Откуда вы знаете?
— Мы о тебе все знаем. Пошли.
Дрожащими руками Зельдин открыл секретку, вынул из кармана ключ, отпер сейф. Мишка оттолкнул его, взял четыре пачки.
— Можешь закрывать. Остальное нам брать западло. Сколько правило назначило, столько и взял. И помни, деляга, если кому скажешь, что я у тебя был, мы сначала все здесь заберем, потом на даче, и твою соску из «Метрополя» побеспокоим.
По лицу Зельдина Мишка понял, что попал в цвет. Совсем поплыл цеховик, совсем.
— Да я… я ничего…
— Будешь голосом определять, мы тебе сердце вырежем. Все понял?
— Да, — уже тверже сказал Зельдин, — а вы еще придете?
— Нет. Наше слово твердое. Штраф с тебя получили, а дальше разбежались.
Уходя, Мишка оборвал телефонный провод.
Наган он положил в условленное место и вышел на улицу.
Зельдин смотрел из окна, как уверенно уходит грабитель. И если еще минуту назад он думал позвонить Ястребу, то увидев, как спокойно, словно хозяин, шел к стадиону «Динамо» этот страшный человек, понял, что звонить никуда не надо. Потеря ста тысяч для него, конечно, была ощутимой, но не трагичной.
Нужно немедленно перепрятать ценности и деньги. А убивать его никто не будет, если он забудет этот вечер.
Махаон не волновался, сдаст его Ястребу цеховик или нет. Война объявлена не им. Ястреб сам напал на них с Жориком. Он нарушил уговор, поступился словом, пролил кровь. Он сам поставил себя вне закона. Конечно, на правиле многие держали за него мазу. Те, кто нынче с властью повязаны. Ястреб с его непонятными хозяевами много им пользы мог принести. Поэтому кодла и Федору угрожала. Но Мишка этому не верил. Нет в уголовном мире Союза человека, который поднимет руку на такого авторитета, как Федор.
Без приключений доехал до Салтыковки, сел в автобус, вышел на знакомой остановке. И снова почувствовал этот запах. Травы, деревьев, цветов. Это был запах счастья, вернувшегося к Мишке. Но, пройдя по тропинке метров сто, он почувствовал, что откуда-то несет гарью. И чем ближе он подходил к даче Федора, тем резче и противнее становился этот запах. И шум он услышал, и крики. Из-за поворота показались толпа, пожарные машины, сгоревший дом.
Кончили Федора, понял Мишка. Он смешался с толпой полуодетых дачников и увидел, как пожарные выносят из дома обгоревшее тело.
— Отошел, — перекрестилась стоящая рядом с ним старуха, — а какой человек был. Обходительный. Добрый…
Мишка взглянул на пожарище, на труп, накрытый мокрым брезентом, и мысленно попрощался с человеком, которому бесконечно верил.
Редко в их блатной кодле можно найти такого, как покойный Федор.
Мишка шел через лес, вспоминая их последний разговор. Чувствовал Федор что-то. Чувствовал. Прощаясь, провожая Мишку на дело, сказал:
— Иди, бродяга. Ты правильный вор. Ястреб — сука, чалму снял. Теперь он для нас, кто по закону живет, хуже петуха опущенного. Делай с ним, что хочешь, ты в полном праве. Гложет что-то меня, Миша, предчувствие плохое. Если что…
— Да ты крестись, Федор, что с тобой случиться может?
— Всякое… У Ястреба на подхвате фраера из новых. А наглый фраер — хуже танка. Так вот, в Купавне Крот живет. Я ему о тебе шепнул. Если что — он тебя укроет.