Злобный
Шрифт:
— Свали, Л, — наконец шипит Гейб.
Ее ноздри раздуваются, и она выглядит так, будто хочет возразить, но послушно поворачивается и отходит.
Когда я убеждаюсь, что все разошлись, я сажусь и оцениваю себя. У меня болят места по всему телу от ударов различными предметами, и на моей щеке есть одно особенно нежное место, на котором, я почти уверена, проявится синяк
— Вставай.
Когда я поднимаю глаза, я удивляюсь, что протянутая ко мне рука бледна и женственна, с ухоженными розовыми
Потому что она была неправа. Она не должна доверять Сэйнту рядом со мной, и это заставляет меня чувствовать себя ещё хуже.
Прежде чем я успеваю пробормотать — спасибо, Лиам встает между нами, и берет меня за руку, мышцы на его челюсти сокращаются, когда он спрашивает: — Ты в порядке?
— Я в порядке, — вру я.
Я не в порядке. Ни капельки, но я не собираюсь показывать слабину перед ними.
Я бросаю взгляд в сторону Сэйнту и удивляюсь тому, как сердито он выглядит. Его глаза прикованы к моей руке, которая покоится в руке Лиама.
Снова ревнует?
У него нет на это права.
Точно так же, как мне должно быть все равно, когда он обнимает Розалинду за плечи и шепчет ей что-то на ухо, отчего ее глаза широко раскрываются, прежде чем она медленно кивает ему.
Сглотнув, я снова перевожу взгляд на Лиама.
— Думаю, мне пора идти, — бормочу я.
Он кивает, его глаза мягки, когда он сжимает мои пальцы.
— Это, наверное, хорошая идея, — говорит он. — На твоем месте я бы просто приходил в себя весь остаток дня.
Это неплохая идея.
Я посылаю ему легкую благодарную улыбку, затем убираю свою руку из его. Я больше не смотрю ни на Розалинду, ни на Сэйньа, когда поворачиваюсь, чтобы выйти из зала, но чувствую, как его глаза сверлят меня с каждым моим шагом.
ГЛАВА 14.
— МЭЛЛОРИ! ОТКРЫВАЙ! У НАС ЕСТЬ ТЕКИЛА!
Я качаю головой, ухмыляясь, и спешу открыть свою дверь. Лони и Генри стоят с другой стороны. Генри держит коробку с пиццей в дополнение к бутылке текилы Лони.
— Для чего все это? — спрашиваю я.
Она держит две рюмки в руках над головой и заявляет: — Мы здесь для того, чтобы напиться!
Генри со смешком качает головой.
— В основном, мы здесь, чтобы подбодрить твою милую задницу
— Ах, вы, ребята, лучшие.
Я отступаю в сторону, чтобы впустить их, затем закрываю за нами дверь.
Лони пересекает комнату, чтобы плюхнуться на мою кровать, а Генри кладет коробку с пиццей на мой стол.
— Вы, ребята, не должны были этого делать, — говорю я им, хотя я тронута больше, чем они могут себе представить.
— Когда тебя сегодня не было на занятиях, мы забеспокоились, — объяснила Лони, отвинчивая крышку от текилы. — Ты когда-нибудь пропускала
Я качаю головой.
— Нет, я этого не делала. Однако сегодня я просто … Мне просто нужно было ...
Лони поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать.
— Не нужно ничего объяснять. Все известно. Мне просто так жаль, что меня не было рядом, чтобы защищаю тебя, Мэллори. Я так зла на себя за то, что подвела тебя
— Ты не подводила меня, — быстро настаиваю я. — Я обещаю, я в порядке. Это были просто глупые люди, которые воспользовались утренними собраниями преподавателей в понедельник и отсутствием надзора со стороны взрослых.
Кроме того, последнее, чего я хочу, это чтобы Лони чувствовала себя ответственной за мое благополучие. Она сделала для меня больше, чем я могла когда-либо надеяться от кого-либо в этом месте. Правда в том, что все остальные ненавидят меня, и многие из них хотят причинить мне боль. Она не может всегда быть рядом, чтобы защитить меня.
— Блин, да у тебя буквально синяк на щеке, — указывает она. — Не стой там и не говори мне, что ты в порядке, когда ты явно прошла через ад от рук этой суки Лорел.
Она права, и я не могу этого отрицать, но я не говорю ей, насколько все плохо на самом деле. Я не рассказываю ей обо всех злобных сообщениях, которые я получила сегодня, в которых говорилось, что я должна покончить с собой, или о отвратительных сообщениях от парней, показывающих мне свои члены и просящих трахнуть меня. Мой телефон сейчас молчит, потому что я просто больше не могу этого выносить.
— Давай выпьем, — хриплю я, надеясь отвлечь ее от того, что произошло этим утром.
Лони на мгновение кажется нерешительной, но я бросаю на нее щенячий взгляд, и она тяжело вздыхает.
— Хорошо, хорошо. Давай выпьем, пока не забудем, что в этой школе полно придурков.
Она протягивает мне бутылку и стакан, и я делаю глоток. Текила обжигает, стекая мне в горло, но на вкус она приятная и дорогая, и я наслаждаюсь теплом, передавая бутылку обратно Лони. Она сама делает большой глоток, затем протягивает ее Генри. И мы пьём и пьём, пока у меня не начинает кружиться голова, а тело не расслабляется.
Мы разговариваем и смеемся, находя каждую обыденную мелочь, о которой мы говорим, забавной. Пицца скоро закончилась, и вскоре после этого мы выпили половину бутылки. Ночь продолжается, и мне плевать, что у нас завтра занятия. В данный момент мне плевать на все, кроме Лони и Генри, и блаженного жужжания, от которого немеет мой мозг.
Около полуночи, она пошатываясь, поднимается на ноги и рыгает, прежде чем объявить: — Пора спать.
— Неееет, не уходи! — умоляю я
Она ухмыляется и гладит меня по макушке.