Злое счастье
Шрифт:
— Острые, — подтвердила Хелит, тут же порезав палец о лезвие. — Надо их сварить.
— Тебе бы все варить, — рассмеялась Гвилен.
— Так надо! — настаивала алаттка. — Подержи их в кипятке. Тогда раны не воспалятся.
Над пристрастием Хелит к вареной воде потихоньку смеялась вся дворня, почитая её требования странностью не совсем здорового ума. Но Хелит упорно отказывалась пить не перекипяченную воду, и настоятельно просила девушек следовать её странной привычке.
— Может быть, раненых тоже сразу сварить?
— Глупости
— Откуда ты знаешь?
— Не помню.
Девушки препирались до тех пор, пока в их спор не вмешался Гвифин. Ведун внимательно выслушал обе стороны, подозрительно окинул долгим взором алаттку и забрал её с собой. Он занимал просторное помещение в одной из башен, там же столовался и хранил все свои целебные травы и снадобья, ведя весьма уединенный образ жизни.
Хелит давно хотелось поглядеть на обитель ведуна, который не слишком жаждал пускать к себе посторонних.
Хорошо выделанная коровья шкура на полу заменяла ковер, ложе было застелено пестрым покрывалом, а несколько стоящих в ряд блюдечек с молоком выдавало в хозяине главного покровителя замковых кошек. В большой клетке с жердочки на жердочку перепрыгивала серая птица с одним крылом. Какой она породы Хелит не знала, а вот в живом пушистом «шаре» с огромными оранжевыми глазами сразу угадала сову.
— Будешь мне помогать, девочка, — сказал Гвифин, вручая Хелит ложку с длинной-предлинной ручкой. — Раз ты у нас такая умная.
— А что я должна делать?
— Мешать в котле, — буркнул ведун, влезая на стремянку, чтоб достать с высокой полки небольшой бочонок.
— Что это?
— Мокруница. Шибко быстро останавливает кровь.
Скоро мастерская Гвифина плавала в слоистых парах, пахнущих дурманящими травами, в котелке из черной бронзы весело булькало густое зелье бурого цвета, которое Хелит без устали мешала. Ведун утверждал, что его снадобье способно всего за несколько дней вернуть в строй раненого воина, при условии, что не повреждена брюшная полость. На этот случай, он пообещал приготовить более сильное средство.
— Я давно хочу тебе спросить…
— О чем?
— О вареной воде, — немного смутился Гвифин.
— Девушки смеются…
Но ведун перебил Хелит на полуслове.
— Я не буду смеяться. Мне хочется услышать твоё объяснение.
Проблема Хелит как раз состояла в том, что понятия хранившиеся в её голове не имели названий на языке униэн. Но она попыталась.
— В простой воде живут мелкие твари, которые вызывают болезни. Они такие мелкие, что не заметны глазу. Но если воду сварить… некоторое время дать ей покипеть, то…
— Мелкие твари умрут, верно? — подхватил Гвифин.
— Да! — обрадовалась Хелит. — Именно так я объясняла Фэст. Но она только смеялась. Не верила.
Ведун в задумчивости почесал макушку, искоса поглядывая на девушку. А потом полез в глубины здоровенного
— О болезнетворных невидимках, — прочитал он надпись на боку круглого пенала со свитком. — Поулл Алый из Лаэг-Балл написал этот трактат 117 лет назад. Над ним тоже смеялись. Ты, наверное, читала его в библиотеке своего отца.
— Наверное… — неуверенно пробормотала Хелит и отвела глаза.
Рассказывать Гвифину о том, что эти знания приобретены каким-то иным путем, она не торопилась.
— Оллес потратил немало средств и сил на твое образование, леди, и может гордиться своей наследницей, — торжественно заявил ведун. — Ты ныне одна из самых ученых женщин в Приграничье. А может быть, и во всем западном Тир-Луниэне.
Хелит мысленно хмыкнула. Фрэй Гвифин — умный и очень подозрительный дядька, которого на мякине не проведешь. Если суровый Дайнар растаял от её демонстративной серьезности, которую тот почитал за первейшую женскую добродетель, то ведун ни на миг не ослабил своего внимания, продолжая высматривать в ней знаки одержимости. И, по большому счету, Хелит не могла с ним ни согласиться.
— Думаю, лорд Оллес знал, что делал. Из тебя выйдет прекрасная владетельница. Главное, не торопись с замужеством. Это всегда успеется, — рассуждал вслух фрэй, растирая в порошок кусок черного корня. — Я никогда не одобрял скоропалительности многих супружеств. К чему торопиться? Чтобы потом страдать от охлаждения чувств? Прельстившись красивым лицом или же великолепной фигурой, можно упустить из виду разность характеров. А потом будет поздно.
— Я не собираюсь замуж, — заверила его Хелит.
И добавила про себя: «Мне бы с собой разобраться да приноровиться ко всем произошедшим переменам. А мужья — дело десятое. Нет, даже двадцатое». Странно, но мысль о замужестве её даже не посещала, а статус «уан» — незамужней вполне утраивал во всех отношениях.
— Ежели закружится голова, сразу говори, — предупредил Гвифин, высыпая угольно-черный порошок в котел.
Запах разлившийся по обители колдуна сначала показался Хелит приторно-сладким, слегка ванильным, затем она уловила в нем имбирные нотки, но никакого головокружения она не чувствовала.
Продолжая неспешно мешать ароматное варево, девушка и не заметила, как мысли стали какими-то медленными, ленивыми, уподобившись снулым рыбинам в мутной застойной воде.
«Какой может быть еще муж… хватит с меня мужей… сколько можно?… Мужчины… хмм… Мадд Хефейд присягнул… сказал, что защитит… Мэй тоже… рыжий безумный князь… сожженная душа… В каком огне?… За что?… Господи, я совсем одна в этом дыму…»
Хелит внимательно вгляделась в темную бурлящую поверхность варева. От снадобья отчетливо пахло нефтью и чем-то еще более омерзительным. Дым, черный и липкий, поднимался над котлом, душил её, заполняя легкие.